«Пойдемте! Оставьте безделушку у ювелира Табоккини. Пора возвращаться. Чекко, расскажи еще раз, что ты сказал Пиккио, как у тебя получилось заставить его промахнуться с пенальти?»

Джорджио Фратиччоли, парфюмер по профессии, был счастлив. Еще бы! Ведь рядом находились его лучшие друзья. Очень важные друзья. Двое футболистов «Лацио», выигравших скудетто, двое игроков команды, переписавшей историю итальянского чемпионата, в котором с тех пор ключевую роль играет политика, финансовая и футбольная политика севера, политика Турина и Милана.

Настоящие друзья. Такие, как Пьетро Гедин, лидер той команды, как Лучано Ре Чекконе, немец-блондин, отличавшийся бурным нравом, необычайно сильный парень, гасконец, которому футбол дал многое, но который часто действовал необдуманно, за что и поплатился жизнью. Лучано выступал за «Лацио» в страшный период террора, и именно эта обстановка привела к его смерти холодным вечером 18 января 1977-го года.

Лучано родился первого декабря 1948-го года в Сант-Иларио ди Нервино возле Милана. Он начал футбольную карьеру в Серии «С» в составе команды «Про Патрия», из которой ушел через два года, проявив себя «во всей красе». Не забив ни одного мяча, Лучано умудрился заработать шесть удалений с поля. Характер у молодого футболиста был просто железный, под стать его физической силе. Он доказал это своей игрой, отличаясь прекрасной скоростью и желанием бороться с соперниками до последнего, часто на грани фола. Он не был плохим человеком, просто очень жестким, а это одно из качеств, которые очень ценят тренеры.

У него было, так сказать, четыре легких по футбольным меркам, но имелись и очевидные недостатки: склонность к неповиновению, отсутствие всякого уважения к начальству, доходящее порой до абсурда. Его футбольный отец – Карло Регалия, выпустивший его на поле в составе молодежной команды «Про Патрии». Но человеком, повлиявшим на формирование характера Лучано, стал Томмазо Маэстрелли, обуздавший импульсивность молодого игрока и определивший его место на поле. Сначала футболиста хотела видеть в своем составе «Фоджа», затем – «Лацио».

Футбол тем временем менялся. Скоростная, атакующая игра, которую показывал амстердамский «Аякс», превратила в анахронизм тактику, исповедовавшуюся в шестидесятых - тактику «бей-беги», такую близкую сердцу итальянских тренеров.

Маэстрелли, будучи умным человеком, понял, что, прежде всего, нужно создать крепкий коллектив, а затем думать обо всем остальном. И он решил поставить в оборону «Чекко» или «Нетцера», как его прозвали в честь немца-блондина, игравшего в полузащите. «Фольксваген» (народный автомобиль) - еще одна кличка, которая очень четко позволяет понять разницу между Лучано и высококлассным немецким хавбеком. Да, конечно, техникой Чекко не отличался, но в футболе для победы не обойтись без рабочих лошадок, неутомимых тружеников наподобие Чекко и Фрусталупи, его одноклубника, игравшего за «Лацио» в центре поля.

И Лучано оправдал надежды тренера, превратив газон в настоящую прерию, по которой скакал, как дикий, необузданный жеребец. Он был уже более послушен, превращаясь в не останавливающийся ни на секунду мотор, и в то же время внимательно следящий за всем происходившим на поле.

В 1973-м «Лацио» почти завоевывал скудетто, уехавшее, как обычно, на север, в Турин. Однако римский клуб заявил о себе во весь голос, и теперь был готов к настоящей битве.

Лучано нравился болельщикам все больше и больше. Маэстрелли удалось создать команду, сильную во всех линиях, начиная от обороны и заканчивая атакой, где блистал еще один харизматический игрок, тоже обладавший недюжинной физической силой и непростым характером, и этим очень напоминавший Чекко. Этим игроком был Джорджио – «длинный Джон» - Киналья.

«Лацио» тех дней - сплоченный коллектив, где каждый готов подставить другому плечо, клуб, готовящийся в 1974-м году отобрать титул у чемпионов Италии - «Ювентуса». Не исключение и руководители клуба. Во главе - Умберто Ленцини, Доктор Цьяко и Падре Лисандрини. В воротах – Феличе Пуличи, в обороне – Петрелли, бывший игрок «Ромы». За команду выступает англичанин – Джузеппе Вилсон, современный либеро, черпающий вдохновение в игре Крола, лидера «Аякса», бросающий мяч на 40 метров. Здесь же Одди, еще один гренадер, обладающий большой физической силой, но при этом более изящный и изобретательный, который хорошо дополняет Вилсона. Стоит вспомнить также Нанни, и, конечно, его, Лучано, в котором проявился талант лидера, и который стал душой этой команды. В центре играют режиссеры атак Марио Фрусталупи, Гарласкелли и Джорджоне Киналья. Есть в этой команде и юный талант, непредсказуемый левша с прекрасной техникой, но с тяжелым характером и не отличающийся стабильностью – Винченцино Д’Амико. Человек, стоящий у руля команды, конечно же, Томмазо Маэстрелли, способный разобраться в сложных характерах своих игроков, дать дельный совет, тренер, который может как выругать, так и простить своих совершенно необузданных парней, который заставляет их работать до седьмого пота на тренировках. В общем, отец родной. Он может закрыть глаза на разного рода выходки, такие как прыжки с парашютом или самовольный уход из гостиницы.

Для Чекко год выдается просто великолепный. Его вызвают в сборную на матч Югославия – Италия, проигранный итальянцами со счетом 0–1. Тем временем происходит невероятное: «Лацио» выигрывает скудетто, вызывая ликование в стане своих болельщиков и ярость в стане болельщиков «Ромы». Взаимные оскорбления не в счет, ведь Рим живет этим футбольным противостоянием, которое, не существуй оно, стоило бы придумать.

На «Олимпико», вне себя от радости, Чекко и другие футболисты бегут к трибунам с тифози, которые тоже ликуют. Чекко на седьмом небе от счастья. Он женится, и, кажется, вот теперь уж должен успокоиться. Однако, как кто-то выразился, Лучано – это ураган, как в жизни, так и на футбольном поле. И команда, за которую он выступает – настоящее торнадо.

Игроки «Лацио» повсеместно выхваляют себя, не скрывая безграничной радости по поводу выигрыша скудетто, не став еще, по видимому, зрелыми людьми. Они воспринимают жизнь как игру, как будто воскресенье – это лишь продолжение недели. В этом их недостаток, а, возможно, в некотором роде, преимущество. В этой команде игрокам удается найти компромисс в отношениях друг с другом, несмотря на такие разные и непростые характеры. А наблюдает за всем происходящим, конечно, он - настоящий режиссер, стоящий за кулисами во время спектакля – Маэстрелли.

В следующем году «Лацио» вновь пробует завоевать скудетто, и Чекко по-прежнему лидер в этой команде. Но повторению триумфа предыдущего сезона, увы, сбыться не суждено. «Лацио» занимает четвертое место – прекрасный результат, если как следует проанализировать ситуацию. Но что-то меняется в худшую сторону. Заболевает Маэстрелли, и команду начинает тренировать Ловати.

В конце сезона 1975-го года команда практически разваливается: уходят Фрусталупи, Нанни и Одди. Киналья переходит в американский «Космос», чтобы заработать больше денег в ущерб собственной репутации.

Но Лучано остается. В его команде игроки уже не те, что были раньше. Вместо Джорджоне теперь играет Джордано, еще одна выдающаяся личность. В команде часто возникает напряженность, нет сплоченности, игра начинает блекнуть. Все это приводит к тому, что «Лацио» с огромным трудом удается удержаться в элите, благодаря минимальному преимуществу в разнице забитых и пропущенных мячей перед «Асколи». Для Чекко наступает момент истины, который сбросит его с трона, и сделает из него человека, который «жил, как король, и умер, как Чекконе», как выразился один из его биографов, комментируя книгу Карло Д’Амичис под названием «Я видел короля».

Это было время жесточайшего кризиса в Италии. Страну захлестнула волна насилия, чего не было со времени второй мировой войны. Люди боялись выходить из дому поздно вечером. Выпуски новостей напоминали сводки боевых действий с сообщениями о гибели полицейских, террористов, судей и журналистов. Обстановка была тяжелая. Бизнесмены боялись быть убитыми или ограбленными. Того же опасался и Бруно Табоккини. Его уже грабили, и поэтому он жил в состоянии постоянной тревоги: нервы были напряжены до предела, страх стал его неизменным спутником. В тот вечер к нему зашел человек в пальто с приподнятым воротником, державший руку в кармане. «Это ограбление», - сказал он. Табоккини, не раздумывая, выхватил пистолет и выстрелил. Лучано упал, не издав ни звука. Потом в адрес Такбоккини звучали обвинения в том, что он стрелял в Лучано в упор. О личности Чекконе же в ряде изданий были опубликованы довольно резкие оценки, такие как «Он сам напросился», например, что, на самом деле является одним из самых мягких высказываний.

Лучано погиб по разным причинам. Из-за напряженной обстановки в стране, из-за ошибки в выборе «жертвы» и времени суток (был поздний вечер), из-за того, что захотел пошутить, как он это любил делать. Но в этот раз шутка обошлась ему слишком дорого.

Во время выпуска новостей журналист, рассказывавший телезрителям о произошедшем с Лучано, казалось, не мог сам поверить, что такое возможно. С трудом верили в это и болельщики «Лацио». Гроб Чекконе, среди прочих, нес его друг Джорджоне. За ним шли двое маленьких сыновей Лучано и молодая жена, которые тоже не могли объяснить эту нелепую смерть.

В прессе разгорелись жаркие дискуссии по поводу причин трагедии. Все эти предположения, в конце концов, оказались бесполезны, так как никто так и не узнал истинных мотивов Чекконе. Кто может сказать, о чем он думал в свой последний миг? Было ли это просто ухарство? Зная его, скорее всего - да. Этот человек в пальто с приподнятым воротником, чтобы закрыть копну светлых волос и лицо, которое знал весь Рим – единственное, что мы можем себе представить. И, возможно, это самое тяжелое из воспоминаний о футболисте. Нужно помнить о лучших матчах, сыгранных им, а не об этом трагическом повороте судьбы. Гибель Лучано должна была стать предупреждением всем, чем она, в общем-то, и стала, ведь до сей поры подобное, к счастью, не повторялось.

Трудно смириться с тем, что человек уходит из жизни в 29 лет. Так же, как трудно представить себе путь парня, выросшего на периферии, у которого было огромное желание играть в футбол, ставшего впоследствии богатым и знаменитым, только чтобы потом потерять в одночасье все, чего ему удалось добиться, в результате трагической случайности или из-за собственной ошибки. Последнее уже не имеет значения. Болельщики хранят фотографии, на которых полузащитник запечатлен во всей красе, с копной светлых волос и взглядом германского воина, ариец внешне, римлянин по характеру, гасконец по манерам. Таким он и запомнился. Самое приятное воспоминание, связанное с Лучано, - фантастическое скудетто. Но его больше нет с нами, безжалостная рука смерти забрала его в могилу.

Автор: Paolo Benetollo (Журнал "PAGINE 70").
Перевод: Гвардия.