В последнее время все чаще от совершенно разных людей приходится слышать о т.н. Ингерманландской идее. Популярность проектов, так или иначе связанных с Ингрией, растет год от года. Однако многие приверженцы этих идей, что называется, слышали звон, да не знают, откуда он . В связи с этим, а также с тем, что до сих пор многие жители Петербурга и Ленинградской области даже и понятия не имеют о том, на какой земле они, собственно, живут, видится необходимым дать некоторое представление этого вопроса. Нижеследующий текст является точкой зрения автора и вовсе не исключает существования других точек зрения на проблемы Ингерманландии.

История

То, что понятие Ингерманландия по сей день остается неизвестным широкому кругу населения, совсем неудивительно: вплоть до сер. 80-х гг. упоминания об Ингрии и ингерманландских народах можно было встретить лишь в узкоспециальных изданиях, исследования об этом не поощрялись . Сейчас ситуация немногим лучше: издания и публикации на эту тему по-прежнему встречаются довольно редко. Тем не менее, интерес к теме не только не пропадает, но, наоборот, растет.

Для начала необходимо привести небольшую историческую справку. Итак, территория Ингрии изначально была заселена финскими племенами, упоминавшимися в русских летописях под именем чудь еще в 11 в. Древнейшими жителями южного побережья Финского залива были водь ( vaddjalazed , фин. vatjalaiset ) и ижора. Первые появились на территории будущей Ингрии до конца первого тысячелетия, переселившись, по всей видимости, из Восточной Эстонии; по своей культуре и языку вожане были близки более всего к эстонцам и ливам. В эпоху средневековья водь была достаточно крупным народом, экономически и политически связанным с Новгородом. Одна из пяти административных единиц Новгорода так и называлась: Водская (в западных хрониках Watland). Ижорцы или ингры (isurit , inkeroiset , inkerikot) появились несколько позже, поселившись восточнее вожан. Своим происхождением древние ингры были связаны с карелами и финнами. В русских летописях ижорцы впервые упоминаются в 1228 г., когда они совместно с новгородцами отражали нападения финских племен. В дальнейшем ижорцы неоднократно упоминаются как союзники Новгорода в различных войнах.

Впоследствии, на протяжении тех веков, когда славянское население стало селиться в междуречье Невы и Наровы, водь и ижора все больше подвергались русскому влиянию, и, в частности, христианизации. Несмотря на это, языческие верования (схожие с верованиями скандинавов и, отчасти, кельтов) в Ингрии сохранялись, по свидетельству современников, вплоть до 19 в.

Название Ингерманландия ( Ingermanland ) впервые утвердилось как название южного побережья Финского залива во время подписания Столбовского мира со шведами 1617 г. Впрочем, в западных хрониках название Ингардия впервые встречается в 1221 г. в хронике Генриха Латвийского. В шведской Хронике Эрика , описывающей события 1229-1319 гг., для данной территории используются два названия: Inger и Watland. Со временем топоним Ингрия распространился на всю территорию Водской пятины, вытеснив название Watland . Происходит этот слово от финского Inkeri (Inkerinmaa , эст. Ingeri ), что, в свою очередь, связано с финским названием реки Ижоры Inkere.

Во времена шведского владычества под Ингерманландией понималась территория между берегом Финского залива, рекой Невой и юго-западным побережьем Ладожского озера. Нева тогда считалась границей между Финляндией и Ингрией (в иностранных описаниях раннего Петербурга можно встретить упоминания о том, что левобережная часть города находится на ингерманландской стороне, а правобережная на финской). С 1629 г. территория Ингрии была включена в Лифляндское генерал-губернаторство вместе с Лифляндией, Эстляндией и Карельским перешейком, а в 1642 г. Ингрия вместе с Кексгольмским леном была выделена в отдельное генерал-губернаторство, будучи административно разделенной на четыре лена.

Территория Ингрии была отвоевана русскими войсками в ходе Северной войны, в 1702-1703 гг.: 11 (22) октября 1702 г. была взята штурмом крепость Нётеборг у истоков Невы, 1 (12) мая капитулировала резиденция шведских генерал-губернаторов крепость Ниеншанц (правильнее Нюэнсканс, по-фински Неванлинна), в начале июня русские войска овладели Ямом и Копорьем. 16 (27) мая в устье Невы был заложен город Санкт-Петербург, ставший впоследствии столицей Российской империи. Формально возвращение Ингрии было утверждено Ништадтским миром 1721 г., хотя еще в 1708 г. была создана Ингерманландская губерния. Это слово звучало также в названиях Ингерманландского драгунского полка и корабля Балтийского флота "Ингерманланд". Через два года губерния была переименована в Санкт-Петербургскую, в ее состав входила часть карельских, новгородских, псковских, тверских, ярославских земель. Позднее, по мере роста числа губерний, территория Санкт-Петербургской губернии сократилась и стала ближе по размерам к исторической Ингрии. После завоевания в 1743 г. южной части Карельского перешейка, эти земли (бывш. Выборгская губерния) также были включены в Ингрию.

С этого времени начинается активная русификация Ингрии, но при этом возрастал и приток финских и эстонских переселенцев. Языком же образования, как и религии малых народов Ингерманландии был русский. Впрочем, никаких проблем это не создавало, и на протяжении последующих веков наблюдался процесс мирного сосуществования и культурного соседства всех трех культур на территории Ингрии: русской, финской и ингерманландской, финские деревни сохранялись на территории Петербурга вплоть до сер. 19 в. (на Крестовском острове). Причем историки отмечают большую зажиточность ингерманландцев по сравнению с русскими переселенцами, обуславливаемую их трудолюбием, умеренностью и настойчивостью.

Наряду с русификацией коренного населения наблюдался и обратный процесс: народы Ингерманландии оказывали большое влияние на русских, вследствие чего, что, в общем, естественно в таких случаях, менталитет русских переселенцев постепенно стал изменяться и походить на финско-ингерманландский. Нет оснований усматривать в этих процессах "офинение", скорее, речь идет об обычном воздействии климатических, природных, бытовых и прочих факторов на уклад жизни переселенцев, ведь русские в Ингрии испытывали воздействие тех же внешних условий, что повлияли и на становление финнов и прибалтов. В результате произошли некоторые изменения в жизни, быту, мировоззрении русских, появление новых схожих традиций, вследствие чего стало возможным говорить об органической интеграции русских в Ингрию и возникновении нового ингерманландского субэтноса, отличительной особенностью которого являлось то, что он носил не национальный, а территориальный характер, впрочем, обуславливаемый особенностями региона и, конечно, испытывающий культурное и духовное влияние финнов и прибалтов. Подробнее о феномене возникновения и существования такого рода территориальных внутринациональных субэтносов (а также о многих других интересных вещах) можно прочитать в труде Л.Н. Гумилева "Этногенез и биосфера Земли".

Для тех, кто презрительно называет финнов чухонцами , напомню, что финны, как и другие скандинавские народы, до сих пор являются самыми чистыми в расово-национальном плане народами Европы, по классификации гитлеровской Германии стоящими наравне с чистокровными немцами, а уж в те времена там и подавно не слыхивали о расовом вторжении с Юга. Сегодня Финляндия является единственной страной с нацистским прошлым, где свастика не только не запрещена, но и присутствует в оформлении высших государственных наград и Президентского штандарта. И вообще, что вы против финнов имеете?

На протяжении 19 в. в Ингрии наблюдалось постепенное усиление финского влияния, в частности, довольно широкое распространение получило лютеранство, была учреждена даже Ингерманландская церковь. Впрочем, даже ингерманландские финны, не говоря уже о других народностях, постоянно подчеркивали свое отличие от финнов-суоми, и не слишком-то хотели поднимать вопрос о присоединении к Финляндскому княжеству, что, в общем, было бы и при желании уже проблематично, ввиду преобладания русского населения и расположения в Ингрии российской столицы. Ингерманландцы предпочитали спокойно жить и работать там, где они родились, и не участвовать в различных политических играх, тем более, что они имели и школы, и прессу на родных языках. Так же спокойно отнеслись они и к Октябрьской революции: отдельные Ингерманландские батальоны формировались как красными, так и белыми, в целом же говорить о массовом движении в чью-либо поддержку не приходится.

Именно в это время были сделаны попытки пробудить в Ингрии сепаратизм на национальной почве, разговоры об это велись в основном финскими активистами-идеологами "Великой Финляндии" Аспелундом, Свинхувудом и др. В одном из бредовых активистских документов тех лет Петербург именовался "жалким гнойником на ингерманландском государственном теле" - во, до чего договорились! Сами ингерманландские народы в целом сепаратистских тенденций не выказывали, настаивая лишь в сохранении культурной автономии, и хотя определенная их часть и была вовлечена в борьбу за национальную автономию, тех, кто выступал за разрыв с Россией, было ничтожно мало, в основном это были финны-суоми.

Вплоть до середины 20 в. Ингрия была разменной картой в игре с Финляндией, и жизнь здесь во многом зависела от того, какие отношения на данный момент были у СССР с его северным соседом. Ингрия то имела самоуправление, то не имела, то пользовалась правами культурной автономии, то теряла их, население то выселялось, то переселялось обратно, короче, стабильности не было. На фоне этих процессов пару раз вспыхивало национальное самосознание , но, как вы понимаете, до массового движения дело так и не дошло. Коренного населения с годами становилось все меньше и меньше, русские все более интегрировались в Ингрию, задвигая ижорцев и вожан на второй план и подменяя собой понятие ингерманландец.

Современное понятие Ингерманландии

Для того, чтобы более понятно объяснить природу этого Ингерманландского субэтноса, проведем аналогию, например, с Сибирью. Исторически заселенная нерусскими народами неславянского происхождения, Сибирь в свое время была завоевана русскими, которые расселились по сибирским и забайкальским землям, колонизовали и освоили их. Сегодня название сибиряк в последнюю очередь означает коренное население, про которое уже и забыли, и для которого употребляют отдельное название - "малые народности Сибири и Крайнего Севера". То же самое с понятием волжанин , которое относится как к коренным народам, населявшим берега Волги, так и в той же мере к русским колонизаторам, которых уже даже дико так называть настолько давно и прочно осели мы в Поволжье.

Наиболее близкой по времени является аналогия с Калининградом/Кенигсбергом: русские, пришедшие на исконно прусско-немецкие земли, настолько прониклись немецким духом тех земель, что многие величают себя пруссаками. Формально они не имеют для этого ни предпосылок, ни обоснований. Но их мировоззрение, ментальность, уже изменилась под воздействием внешних факторов и они уже не просто русские (по крови), но и пруссаки (по духу), что заметно при общении. В обиходе все они совершенно не употребляют топонима Калининград, а исключительно Кенигсберг или сокращенно Кениг - почему? Именно поэтому. Они гордятся своей (уже своей!) землей, а значит, гордятся ее историей. Точно так же и на Юге очень многие гордятся историей казачества, тем, что это казацкие земли , хотя сами, зачастую, не имеют никакого отношения к казакам. Так же и название ингерманландец сейчас означает уже во вторую очередь коренные народы Ингрии, а в первую очередь вообще население данной части России, объединенное и отличающееся от других районов всеми факторами, которые и обуславливают уникальность того или иного региона. Мы гордимся не только тем, кем мы родились, но и тем, где мы родились и живем. Кровь и почва. Осознание родной земли не менее важно, чем осознание национальности, поскольку не подлежит сомнению, что ментальность конкретного человека складывается не только из тех черт, что присущи ему как представителю той или иной нации, но и тех, что накладывает на него проживание в тех или иных условиях. Большое влияние на население Северо-Запада оказывают те же самые факторы, что повлияли и на финно-прибалтийские народы. Во многом мы похожи. Отмечается, например, такой факт: в России (и особенно на Северо-Западе) популярны анекдоты о медлительности финнов и эстонцев. Но интересно здесь то, что у финнов в большом ходу анекдоты о медлительности русских. Серьезно.

Таким образом, сейчас можно уже говорить об Ингрии, как о регионе с весьма слабо выраженным национальным характером, но имеющим свою собственное ярко выраженное лицо, уникальную духовность, восприятие жизни, мироощущение, и этим отличающемся от других регионов России. Во все времена слова "Я - ленинградец (петербуржец, петроградец)" были исчерпывающей визитной карточкой уроженца здешних мест. Да что там, любому человеку известно, что менталитет жителя Петербурга отличается от менталитета жителя, скажем, Москвы, и даже известно, чем именно. А последний, в свою очередь, сильно отличается от краснодарца или забайкальца. Хотя все они принадлежат к русской нации. Но кроме этого, они еще принадлежат своей земле. Типично питерский характер это и есть Ингрия, понимаете?

Ведь Ингрия - это определенная территория, а вовсе не малые народности, ее когда-то населявшие. Они получили свое название - ингерманландцы - именно потому, что проживали в Ингрии, а не наоборот. Сейчас в Ингрии живут русские. Живут давно. А значит, мы тоже ингерманландцы.

Что дальше?

Вариантов дальнейшего развития Ингерманландии множество. Существуют радикальные течения, выступающие за различные пути развития, вплоть до абсолютного сепаратизма. По мнению автора, такая точка зрения неприемлема, хотя бы потому, что ингерманландцы сегодня - это, в основном, русские, а если одна часть русских отделится от других, то что же тогда будет называться Россией? Хотя анализ экономического положения Северо-Запада показывает жизнеспособность проектов самостоятельного существования, тем не менее, все мы неразрывно связаны кровью с остальной Россией. Речь идет лишь о признании Ингерманландии как уникального названия нашего культурного и духовного региона, обладающего многими уникальными чертами характера населения.

Напрашивается вопрос: а зачем, собственно, нам нужна эта самая Ингрия?

Гордились бы своим Питером и не вспоминали это название. Так-то оно так, да не так. История этих земель насчитывает намного больше лет, чем история Питера, который был построен на ингерманландской земле, а значит, изначально, еще при закладке, начал нести на себе отпечаток этой земли. Особенность Санкт-Петербурга, которая начала проявляться с первого дня существования города, возникла не просто так, а именно обусловилась спецификой Ингрии. Так же, как человек должен помнить не только о существовании отца, но и деда, и более далеких пращуров, так же и мы должны помнить о том, что то, что мы унаследовали от Петербурга, Петербург унаследовал от Ингрии. Петербург это город. А Ингерманландия это наша земля.

Историк-архивариус

http://www.landscrona.ru/