| Lindros | Дата: Четверг, 12.07.2012, 06:33 | Сообщение # 1 |
 Scarfsworld member
Группа: Администраторы
Сообщений: 2496
Статус: Offline
| РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
На прощание он вручил нам по иконке - приложившись губами к каждой:
- Это Николай Чудотворец. Писана по моему эскизу. Такая же в космос отправилась.
Протянул с нежностью. В одной руке Чудотворец держал парусник, в другой - покоренный Конюховым мыс Горн.
В его старой книжке всякий год отмечен событием: "1953. Первый раз услышал запах сена. 1971. Первый раз меня хотели убить. 1977. Первый раз один ночевал в тайге. 1982. Первый раз рисовал обнаженную натуру…"
О Конюхове толкуют разное. Мы шли к нему, вооружившись цитатами. Среди них - реплика знаменитого яхтсмена Виктора Языкова: "Федор - личность уникальная, небеса ему прощали отсутствие профессионализма. Это можно объяснить только одним: он блаженный. Не надо его копировать".
Вспоминать ее не стали - попав под обаяние Федора Филипповича. И вы бы попали. И вы бы забыли все скверное. У Конюхова прозрачные глаза. Говорят, люди с такими никогда не врут.
Его мастерская неподалеку от Павелецкого вокзала примыкает к часовенке. Бронзовые флотоводцы у входа. Андреевский флаг прямо на дереве. Таблички с именами погибших путешественников.
Сам Конюхов, который в декабре 2010-го был рукоположен в священники, встретил нас в рясе с могучим крестом. В комнатке живописный хаос - рюкзаки, иконы, недописанные картины. Чертежи яхт.
Говорил он, как никто, - будто в масло окуная каждое слово. "Лежить", "идуть", "знають". "Квартирка", "колбаска", "опасненько". Режиссер Кэмерон, опередивший с погружением на дно Марианской впадины, - для него "Камерун". Мальдивы - "Мальвины". И ничего с этим не поделать. Всё у Конюхова как-то по-особенному.
В минувший понедельник 60-летний Федор Конюхов улетел покорять Эверест, на который впервые взошел двадцать лет назад.
* * *
- Так как вас называть - отец Федор? Федор Филиппович?
- Федор Филиппович. Если фотографировать будете - рясу сниму. Не надо расписывать, что я священник. Мы занимаемся путешествиями. Спортом. Правильно?
- Ну да.
- Если б вы были из православной газеты - пришлось бы у Владыки брать разрешение на интервью. А что касается экспедиций - тут я никого не спрашиваю.
- Вы отправляетесь на Эверест. И, кажется, года два в России не появитесь?
- Может, два. Может, больше. Вся моя жизнь - сегодня приехал, завтра уехал. Я уж позабыл, как выглядит Красная площадь! На днях вспоминал - какая же она? Лет десять там не был.
- А в Мавзолее?
- Еще пионером, в 60-е.
- Недавно вы медкомиссию проходили. Никаких неожиданностей?
- Пока нет. Дай Бог. А то могли бы на Эверест не пустить. Он больных не прощает. Китайцы требуют справку у всех, кто старше шестидесяти.
- Вы как-то обмолвились, что каждый день пробегаете 54 километра.
- Времени нет столько бегать. Ежедневная у меня лишь молитва. Но когда бегу - укладываюсь в 7 часов 10 минут. Это не сильно быстро. Так, рысцой.
- Много людей вашего возраста покорили Эверест?
- Человека три. Я там впервые побывал в 1992 году. Поднимался со стороны Непала, Гималаев. А теперь пойду со стороны Тибета. Меня часто спрашивают: "Зачем тебе это? Какие цели, задачи?"
- Что отвечаете?
- Да просто люблю я Эверест! Соскучился по нему. Двадцать лет назад я был спортсменом, а сейчас все иначе. Нравится - иду. Не нравится - я бы не пошел. Такой возраст, что подчиняюсь одному Господу Богу. Телевизор у меня не выключается - смотрю день и ночь документальные фильмы про Эверест.
- Настраиваетесь?
- Да. Вот этот фильм про команду новозеландского гида Рассела Брайса. Он мой ровесник, 11 восхождений на Эверест.
- Дальше какие планы?
- В сентябре на верблюдах пересеку пустыню Гоби с востока на запад. Две с половиной тысячи километров за восемьдесят пять дней. Будет у нас с товарищем из Южной Кореи шесть верблюдов. На двух - мы, еще четыре с поклажей. В апреле 2013-го отправлюсь на собаках к Северному полюсу.
- Масштабно.
- После этого, надеюсь, за три месяца пройдем всю Гренландию с севера на юг. Так делал великий японский путешественник Наоми Уэмура. А осенью на весельной лодке поплыву через Тихий океан.
- Десять лет назад на весельной лодке вы пересекли Атлантический океан. В чем разница?
- Прежде лодка была семь метров, сейчас - десять. Атлантический маршрут три тысячи миль, Тихий океан - восемь тысяч. Тогда управился за сорок шесть дней, в Тихом буду плыть сто шестьдесят. Если не отыщется генеральный спонсор, лодка пойдет на частные средства моих друзей из Челябинской области.
- Что за друзья?
- Путешественники-любители. Романтики. А экспедицию на Эверест финансирует Современный гуманитарный университет, там замечательный ректор. 76 лет, геолог по образованию. Сам подняться уже не может - так решил меня поддержать. Деньги даются под научную программу - им интересно, как будет себя чувствовать мое сердце. Обвесят датчиками, и вся информация автоматически начнет поступать в университетскую лабораторию.
- В чем коварство Эвереста?
- Все горы коварные. Эверест нужно уважать. Как в Святом Писании: "Если ты находишься здесь телом, но не находишься духом - сие бесполезно". Когда забивал крючья в эту гору - до меня дошло: надо созреть духовно, чтоб молотком по нему стучать. Чтоб у тебя было право вбивать крюк в Эверест.
- Эверест - он живой?
- Конечно. Весь мир живой. Раньше мне, молодому, было сложно путешествовать. Слишком много тщеславия. С трудом переносил одиночество. Попробуйте провести сто дней без общения. Или двести, как в первых моих кругосветках. Не было ничего тяжелее одиночества! А сегодня я понял: нету на земном шаре одиночества. На Земле все живое. Тот же океан - в нем киты. Горы живые. Пустыня. В пустыне с тобой Господь Бог. И святые, которым молишься.
- Мы-то думали, вы после ста дней одиночества с веслом начинаете разговаривать.
- Никогда такого со мной не было. Я с детства верующий, чувствую Божье присутствие. Что ж мне с веслом говорить? Это вопрос настроя. Если б меня забросили в океан неизвестно на сколько - крыша и впрямь могла поехать.
- Как настраиваться?
- Я всегда настраивался на большее. Вот сооружали мне первую весельную лодку - я готовился к ста дням в океане. Хоть было предчувствие, что управлюсь дней за семьдесят. А пробыл сорок шесть. С яхтой точно так же. Я же знаю - земной шар крутится, в нем двадцать семь тысяч миль. За двести дней закрою круг и вернусь к людям. Всё!
- Вы писали в дневниках, что временами подкрадывалось безумие.
- Бывало. Но борешься, уходишь от безумия… Дневники - вещь откровенная, потому и написал.
- А водочку вы пьете?
- Не-е, она горькая. Мне бы что-нибудь сладенькое - шампанское, вино. В экспедиции обычно беру коньяк, разведенный со спиртом, и добавляю мед - чтоб послаще было. А сейчас обязательно в дьюти-фри куплю по бутылке коньяка и виски. В Катманду опасненько - грязь кругом, антисанитария. Перед завтраком непременно стопочку употребить надо. Я и в Эфиопии так делал.
- Если высоко в горах накатить - наверное, со стопки унесет?
- Там уже никто не пьет. Даже воду еле-еле в себя вливаешь. А она противная-препротивная, тебя выворачивает. Про еду на такой высоте и говорить нечего. Кислорода не хватает - и организм отказывается принимать пищу. Она не усваивается - камнем лежит. Поэтому, когда идешь на последний штурм, возьмешь с собой конфетку про запас, и всё. Я вообще-то человек закаленный, неприхотливый. Когда в 1989-м шли к Северному полюсу и закончились продукты, снег кушал! Убеждал себя, что есть в нем какие-то питательные вещества. Опять же все от настроя зависит. По молодости я и морскую воду пил.
- Фу, какая гадость.
- Так полезная! Витамины! От одной и той же пищи, как и от дистиллированной воды, устаешь. Хочется разнообразия. В долгом путешествии глоток-другой морской воды не повредит. Можно и в суп добавить.
* * *
- Говорят, на Эвересте много трупов.
- Он ими завален. Тела не разлагаются - превращаются в мумии, усыхают от солнца. Лежат почерневшие. На Эвересте тепла нет, летом минус 20, зимой - минус 40. Никаких мух.
- Что ж тела не снимают?
- Это так сложно - вы не представляете! Необходима специальная экспедиция, колоссальные деньги. Человек сам едва поднимается - а еще кого-то тащить на себе?
- Вы опытный. Сразу понимаете, из-за чего этот альпинист погиб?
- На Эвересте гибнут из-за сердца. Дыхалка, отек легких.
- Срывается мало кто?
- Да, срывы - редкость. Такой маршрут, что идут профессионалы. В какой-то момент начинается то, что альпинисты называют "зоной смерти". На высоте восемь - восемь с половиной тысяч метров не знаешь, как поведет себя организм. Пойдешь раньше времени, не акклиматизировавшись, - плохо. Пересидишь - тоже плохо.
- Как правильно?
- Больше двух суток на высоте находиться не стоит. Единицы выдерживают около четырех. Я, кстати, встречался с нашей альпинисткой, вернувшейся с Эвереста. Фамилию называть не буду. Спросил: "Почему бы тебе не стать первой женщиной в России, поднявшейся на 14 восьмитысячников?" Она усмехнулась: "Федор, я раз поднялась - и некоторых друзей в записной книжке уже смутно помню. А через 14 восхождений перестану узнавать мужа и детей…"
- Шутила?
- Нет. При недостатке кислорода клетки головного мозга отмирают. А на восьми тысячах метров и выше с кислородом беда. Голова немножечко "плывет", и проблемы с памятью после Эвереста - обычная история.
- Вы тоже на себе почувствовали?
- Разумеется. Постепенно все восстанавливается - но не до конца. Имена помнишь, а вот стишки какие-то забываются напрочь. Вообще на Эвересте очень тяжелый воздух. Невкусный. Идешь на яхте в океане или на лыжах к полюсу - хоть Северному, хоть Южному - и дышишь полной грудью! Воздух свежий, чистый! А в горах пахнет смертью. Не буквально, конечно - при подобной температуре трупный запах исключен. Просто обстановка такая, мертвых вокруг много…
- На ваших глазах люди гибли?
- Не раз. Часовенку рядом с мастерской я построил в память о моих погибших друзьях - моряках, альпинистах, путешественниках. Там перечислены тридцать две фамилии. Я всегда молюсь за них, за тех, кто отправляется в новые экспедиции. Все в руках Бога. К примеру, стоим вдвоем, между нами меньше метра. Вдруг с обрыва летит камень, который оба не видим. Он попадает в товарища - и тот умирает. А у меня ни царапины. Думаешь: "Почему он, а не ты? Чем я лучше? Ничем! Наоборот, он красивее, моложе, сильнее, детишек у него больше…" Как погиб Валера Кондратко? На Чукотке после экспедиции зашел последним в самолет, закрыл дверь и сел на ближайшее кресло. "Кукурузник" перегрузили так, что он рухнул сразу после взлета. Хвостом ударился о лед. Ни летчики, ни остальные пассажиры не пострадали. А Валере ручка от двери вошла в висок.
- Судьба.
- Человек был удивительный! О космосе мечтал. Готовился в отряде космонавтов… Или Саша Рыбаков. Та экспедиция к Северному полюсу складывалась мучительно. Авиация не поддерживала, все тащили на себе. Наступил день, когда еда кончились. Тогда впервые по-настоящему ощутил, что такое голод. Вот и кушал снег. А организм Саши не выдержал. Он умер у меня на руках. Я обнял его, замерзающего, пытался как-то согреть. Но был уставший, сморило. Просыпаюсь - Саша мертвый.
- Экспедицию прервали?
- Нет. Пошли дальше. И дошли! А тело забрал самолет… Или взять наше восхождение на Эверест с Женей Виноградским в 1992-м. Поднялись на восемь тысяч метров - погода испортилась. Спустились обратно. Через неделю новый подъем. А за это время там все наши палатки ветром унесло. Ставить новые не было сил. Экспедиция оказалась на грани срыва. Но тут разглядели единственную палатку, которая чудом уцелела. Когда забрались в нее, поняли причину "чуда".
- И что за причина?
- Палатка принадлежала испанскому альпинисту. Он умер - и так прижал телом, что ветер сорвать ее не мог. В этой палатке провели восемь часов. Облокотились на труп - и вспоминали всю свою жизнь, гадали, удастся ли вернуться домой. Периодически толкали друг друга в бок: "Не спи!" Спать нельзя - велик риск не проснуться. При подъеме на Эверест считается, что погибает каждый третий. Говорю Жене: "Может, этот испанец и есть третий - который уже погиб за нас?" Наверное, так и было. Все прошло удачно. И 11 мая 1992 года в 13.15 мы стояли на вершине.
- Был на Эвересте хоть один священник?
- Не знаю. Владыка Иосиф, мой начальник, спросил: "Там будут твои чада?" Да, отвечаю. "Значит, и ты должен идти. У подножия Эвереста их благословлять. А раз они идут на вершину - и ты отправляйся наверх". В моем роду много священников. Я сам учился в духовной семинарии и мечтал священником стать. Думал, годам к 50 это произойдет, но оттягивал, оттягивал - и стал в 58.
- В декабре вам исполнилось 60. Верите?
- Не верю! Кажется, что мне лет под триста!
- ???
- Смотрю, что успел за эти годы, - ну разве к шестидесяти столько можно? Не вмещается! И как-то запало мне в голову число триста. Вот оно подходящее.
- Пенсию оформили?
- Да, как положено. В метро бесплатно прохожу. Пенсия моя - 6355 рублей.
- Что-то маловато.
- Мне дополнительные "московские" не платят. Я же в двух институтах на полставки работаю, профессор. В транспортной академии преподаю безопасность судового мореплавания. Если уволюсь - буду тысяч девять получать.
- По Москве на метро передвигаетесь?
- Да, так удобнее. Хотя машина есть.
- Какая?
- Патриотичная. УАЗ-"Патриот". Дают знакомые из дилерской компании. Через два года возвращаю. Но сам за рулем редко. Меня и в Москве-то почти не бывает.
* * *
- Когда-то вы планировали на 2012 год погружение на дно Марианской впадины. Но кое-кто вас опередил.
- Я за Камеруна порадовался…
- За Джеймса Кэмерона, режиссера?
- Ну да, Камеруна. Нестандартный такой человек. На батискаф ушло семь лет и семь миллионов долларов. Адекватная сумма. Это в России предела нет - если б затеяли проект, начали бы со ста миллионов... Я сидел и думал: наш бы Бондарчук не погрузился. А Камерун и за собственные деньги построил бы.
- После "Аватара"-то Кэмерон что угодно построит.
- И у нас могли бы построить. Что такое - семь миллионов? А батискаф его, по-моему, из угле-пластика. Легкий, маленький. На торпеду похож.
- Вы "Аватар" смотрели?
- Да. Мне как художнику нравится. Я все фильмы смотрю глазами художника. Сюжет не имеет значения - мне интересно, как поставлено. Какая картинка. Как смонтировано. Какие краски. Вот гляжу на Пикассо - меня не все трогает. Или Николай Рерих.
- Что Рерих?
- Очень люблю его как художника, писателя, путешественника. Но философия Николая Константиновича меня не трогает.
- Так ваша затея с Марианской впадиной жива? Или после Кэмерона и не хочется?
- А для меня не важно сделать что-то первым. В Марианской впадине побывало пока три человека. Вот было бы здорово, если б Камерун на Луну полетел! Уверен, осилил бы. Причем полетел бы именно частным образом - как сделал это с Марианской впадиной. Я вам вот что хочу сказать. В 70-80-х годах одиночек всерьез не воспринимали. Твердили, такой человек не вписывается в наш образ жизни. Или его в психушку стоит забрать. Все изменил Уэмура.
- Как?
- В 1978-м открыл эру одиночек. Доказал: одиночка способен делать то, что не сделаешь командой. Один поднялся на Эверест, один шел к Северному полюсу. Весь мир ему поражался. Но долго никто не решался повторить. Только в 1986-м француз Жан-Луи Этьенн один добрался до Северного полюса. А в 1990-м пошел уже я.
- Легенд про вас много. Кто-то считает, - вы небогатый человек. Кто-то думает, что Федор Конюхов - миллионер.
- Я очень богатый! Я позволяю себе то, что мало какой миллионер позволит. Это огромное богатство. Сижу и думаю - через несколько дней увижу Эверест! Потом пойду на собаках по пути Уэмуры, моего милого учителя и идеала! Дальше поплыву через весь Тихий океан! Сидел у меня как-то один губернатор, миллиардер. Камерун по сравнению с ним - ничто. Что-то говорил: "Мы тоже будем спускаться…" А я вижу - никуда, дорогой мой, спускаться ты не будешь. Деньги тебя захлестнули, семь миллионов на мечту не отдашь.
- Жалко вам таких людей?
- Да. Думаю: так всю жизнь и проболтается. Вот был у меня Зеленин, бывший тверской губернатор. Олигарх. В то время мог построить яхту, о которой я мечтаю, - чтоб обойти вокруг света за восемьдесят дней, поставить мировой рекорд. Сделать Россию океанской державой. Речь шла всего-навсего о 10 миллионах евро.
- При чем здесь Зеленин?
- Он тогда был президентом федерации парусного спорта. Не сделали. Сейчас он и не президент федерации, и не губернатор. А Камерун сделал! Как не уважать такого человека?! Вот вы, ребята, наведываетесь к олигархам наверняка чаще меня. Наведываетесь?
- Случается.
- В домах на Рублевке нет счастья. И не может быть. Богатство - это скука. Я за этих людей молюсь. Как в Священном Писании сказано: "Молитесь за обижающих, проклинающих и ненавидящих вас". Меня не обижают и не проклинают. Так что за них тем более надо молиться.
- Вы ведь брали в напарники богатых людей - на коммерческой основе.
- Есть такое. Но это друзья. Вот стоит у меня яхта в Австралии, она прошла Антарктиду. Понятно, нужно перегонять в Европу и ремонтировать.
- Дорого?
- 130 тысяч долларов. Так я собрал друзей из среднего бизнеса, восемь человек скинулись по 15 тысяч. Поплыли, вместе прошли мыс Горн. И один сказал мне: "Я так счастлив - все это увидел! А до этого был на Мальвинах…"
- Мальдивах.
- Да. Был на Мальвинах с женой. Я засмеялся. Он кивнул: "Правильно, Федор, смеешься. Две недели мы отдыхали, те же деньги потратили, и все время в ссорах…"
- Смешно.
- А иначе на Мальвинах нельзя. Чтоб с женой две недели - и не ссориться. Человек от безделья начинает маяться. А мои экспедиции недорогие. Выйдем на улицу - стоят такие джипы! Они побольше, чем весельная лодка стоят! А что такое - джип? Ударили его разок, разбили - и всё. Нету джипа.
- Золотые слова. Вы однажды сказали, что из каждой экспедиции возвращаетесь с долгами.
- Экспедиция не может быть без долгов. Например, академия платит китайцам за мое восхождение. Но туда приеду, и начнется - фонарики, батарейки, продукты… Никакой зарплаты от спонсора мне не надо. Это грех - за Эверест получать премии или медали. Сам Эверест или мыс Горн - уже награда. Так и накапливаются долги.
- Загранпаспорт меняете ежегодно?
- Вот это смешная история. У меня недавно сорвалась любопытная экспедиция в Индию. Собирались проехать через дом Рериха, лже-могилу Иисуса Христа в Кашмире. Возвращается паспорт из индийского посольства - всем открыли визу, кроме меня. Нет, говорят, места, куда ставить. Паспорт еще годен, а страницы все использованы. Парни улетели, я остался.
* * *
- Со спонсорами вы работаете виртуозно. Отказы редки.
- А я вас научу. В 70-х зашел в рыбный порт Находки. Что-то просил на экспедицию. Передо мной другой проситель. Директор его спрашивает: "Ты на чем приехал? Какая машина?" - "Японская" - "А у меня советская. И еще должен тебе помогать. Вон Федор денег хочет - так пешком явился…"
- Разумно.
- Я это запомнил. Если просишь деньги на экспедицию - не стоит выделяться. Да и посмотрите - вокруг меня разве роскошь? Я живу не ради своего блага - ради экспедиций. Ради мечты. Ради идей. Без этого не смогу. Для чего тогда жить? Чтоб иметь машинку, квартирку, колбаску, пивцо? Одну и ту же работу с девяти до шести? Господи, какая скука! Я всегда живу будущим. Будущей экспедицией, будущей встречей с друзьями. Будущими картинами. Книгами. Планами. Прошлым жить не люблю: "А вот помнишь… А вот было…" Мне это уже не интересно. Ну было и было. Лучше подумать о том, что впереди. Мне даже картины больше всего нравятся те, которые еще не нарисовал. Но они созданы у меня в голове. Нарисовал - значит, высказал себя. А тут ходишь, размышляешь, предвкушаешь, в любую секунду можешь что-то поменять. Так же и с экспедициями.
- У вас семья, детишки. От жены упреков не слышите?
- Никогда! Разве что перед очередной экспедицией скажет: "Плохо, что ты снова надолго уезжаешь". Ирина - доктор наук, профессор. С голоду мы все-таки не умираем. Я в двух местах преподаю, пишу картины, плюс пенсия. А особняк мне ни к чему, из любого подвала могу сделать мастерскую. У меня прежде и был подвал, хоро-о-шенький…
- Почему распался ваш первый брак?
- Люба с 90-х годов живет в Америке. Городок Беллингхэм - побратим Находки. Она тоже художник, у нее своя галерея. Вышла замуж за богатого человека. В те годы многие уезжали за границу. И мне предлагали остаться в США, Австралии. Однако я себя вне России не представляю. Сами посудите - ну какой из меня американец? Или австралиец? К тому же охватывает жуть от одной мысли, что умру за границей. Не знаю, задумывается ли об этом моя первая жена? А мне действительно страшно, что снесут на погост в чужих краях. Пусть буду на паперти сидеть - но на родной земле. Где жили мои предки, люди верующие, православные. Я совсем не против других религий. Не человек их создавал - так, видимо, угодно Богу. Потому что была бы на свете одна-единственная религия - люди пошли бы вразнос!
- Вы полагаете?
- Конечно! Не было бы сдерживающих факторов. Представьте - стали бы все христианами. Да мы бы так распоясались! А чтоб этого не случилось, Господь и болезни посылает. Ох, что без них люди творили бы! Ели бы все подряд, дрались бы, воевали… А болезни усмиряют нас в своих грешных желаниях.
- Мощи Андрея Первозванного и сейчас с вами?
- Они всегда со мной. Вот здесь, внутри креста. Крест, между прочим, особый - Николая Конюхова. Брата моего деда, он был священником. В 1918 году большевики замучили его до смерти. Сперва на морозе обливали водой, а после пустили пулю в лоб. Крест сорвали - наверное, думали, в мощевике какие-нибудь ценности спрятаны. Родственники сохранили - и мне передали. Видите, раньше большие кресты носили - нынче делают поменьше. Священники жаловались - дескать, тяжело носить. Прежде почему-то этого не боялись, не тянул крест…
- Вас трудно представить без бороды. Когда в последний раз ее сбривали?
- Лет в 25. Требовалась новая фотография в паспорт. А при советской власти для этого обязательно приходилось сбривать бороду. В семейном архиве сохранился снимок - годовалый Оскар, и я без бороды. Сын смеется: "Хоть увидел, какой у тебя подбородок".
- Самый известный человек, который покупал вашу картину?
- Боб Хоук, премьер-министр Австралии. Тут вопрос в чем - мои картины покупают обычно коллекционеры. А коллекционер знает искусство, он не переплатит. Ты много попросишь - он посмеется: "Говори-говори, да не заговаривайся…"
- Премьер к вам сюда приезжал?
- У меня были выставки в Австралии.
- Что выбрал?
- Графика, северная работа. Или склон Эвереста, не помню… Давным-давно на выставке в Канаде подошел ко мне один из вице-президентов компании "Макдональдс": "Картины мне нравятся, но хотелось бы посмотреть ваши наброски. Дорожная тетрадь сохранилась?"
- И?..
- Был у меня дневничок с набросками. Вот он, глядите. Папиросная бумага. Купил в Катманду, на Эверест с ним забирался. Увидел яка - нарисовал. Вот описываю, как мост переходим, градус такой-то… Канадец листал-листал, потом воодушевился: "Покупаю!" И так мне жалко стало этот альбомчик, что не продал. Даже торговаться не пожелал. Да и сколько за него дал бы? 500 долларов, 800?
- Рекорд - за сколько ушла ваша картина?
- 7-8 тысяч евро. Последнюю работу выставили на аукционе за полторы тысячи долларов, а продали - за 90 тысяч рублей. На эти деньги я приобрел снаряжение для Эвереста. Как раз хватило.
- Что за картина?
- Гора Аконкагуа. Человека, далекого от искусства, мои картины не тронут. Его интересует другое. Например, эту картину начал писать у подножия Аконкагуа, потом ее везли погонщики мулов. Она вся потрепанная. Рамы нет. Нужна такая картина человеку с Рублевки?
- Обижаетесь, если не хотят вашу экспедицию финансировать?
- Никогда! Сын подтвердит. Значит, что-то мы неправильно делаем, если людям неинтересно. Мертвый проект - и двигать его бесполезно.
- Восемьдесят дней вокруг света под парусом - проект не мертвый?
- Не удается пока яхту построить. Выходит, страна не созрела. Как и с Марианской впадиной. Вот мои французские друзья на тримаране обошли вокруг света за сорок дней - я радуюсь за человечество. Как Уэмура говорил о самом себе - "расширяю планку человеческих возможностей". Я шел к Полюсу - ох, как мне было тяжело. Упаду, сил никаких, надо мной небо все в звездах - и думаю: "А Уэмура тринадцать лет назад дошел. Он был первый, и снаряжение хуже…" Встаю и шагаю дальше.
- Небо в звездах. Как романтично.
- Помню, в 50-е запустят спутник в космос - а бабушка моя восклицает: "О, масло полетело". По радио передали - масло на орбиту вывели. Проверяли, что с ним станется. И бабушка решила: раз в магазинах его нет - в космосе будут выращивать. Недавно об этом вспоминал.
- Был повод?
- Шел на яхте вокруг света. У меня GPS, лежу, изучаю свои координаты - и думаю: "Э-э, бабушка, не права ты была. Правильно мы делали, что масло в космос запускали". За счет космоса я и с Эвереста буду по спутниковому телефону разговаривать.
- Где самые красивые закаты?
- Очень красивые в пустыне, полярных льдах, Антарктиде… На том же Эвересте. Часто было желание, как у художника, - остановить мгновение. Да и в Москве красивые - но мы этого не видим, заняты другим. В первых кругосветках мне закаты пропускать было никак нельзя.
- Почему?
- Только по ним погоду предсказывал на следующий день. Как солнце сядет - такая и будет. До сих пор по привычке смотрю, проверяю тот прогноз погоды, который мне прислали.
* * *
- С сомалийскими пиратами сталкивались?
- Бывало. Первый раз - когда с Сейшельских островов перегоняли яхту Вадима Цыганова, мужа и продюсера певицы Виктории. Сопровождал нас военный корабль, плюс на борту было три морских пехотинца с оружием. Но пираты, которые сейчас фактически весь Индийский океан держат в страхе, все равно попытались взять яхту на абордаж.
- Как это происходит?
- Военный корабль не может идти прямо рядом с нами. Двигатель греется. У нас-то скорость 5-6 узлов, у него - в два раза больше. Поэтому он обгонит миль на десять, поворачивает, возвращается. Так кругами и ходил. Причем до Омана нам никак не могли перекинуть на борт пехотинцев - были сплошные шторма. Пересадили, когда зашли в порт на ремонт. У них с собой автоматы, ручной пулемет и "мухи" - гранатометы. И вот, в два часа ночи командир корабля по рации сообщает: "Федор, видишь пять точек на локаторе? К вам приближаются". А у меня локатор маленький. Присмотрелись - действительно. По одну сторону с ревом несутся три катера, по другую - два. А корабль, как назло, далеко-о-о. Но оттуда начали стрелять трассирующими пулями - чтоб привлечь внимание пиратов.
- А пехотинцы?
- Они тоже палили из пулемета и гранатомета. Но закон запрещает им сразу стрелять в людей. Даже в пиратов. Сначала нужны предупредительные выстрелы. Вот они и долбили поверх голов. Правда, делали это с такой яростью, что за пару минут всю палубу завалило гильзами.
- Пираты отвечали огнем?
- Воздержались. Увидев, что на них огрызаются, развернулись и ушли. Второй раз видел их в Эфиопии, которая граничит с Сомали. Мы шли по пустыне на верблюдах в сопровождении шестнадцати вооруженных человек. Среди них двое - из охраны эфиопского президента. Мужички там простые, если что - тут же бьют на поражение. Никаких предупредительных выстрелов. Поэтому сомалийцы соваться к нам быстро раздумали.
- Животные вас атаковали часто?
- Не без этого. Тяжелее всего пришлось в 2009-м, когда в Монголии укусил клещ.
- Энцефалит?
- Еще хуже - боррелиозный. Целый месяц лечился. Был на грани. Но снова обошлось.
- Кирсан Илюмжинов рассказывал нам, как встречал инопланетян. Вы - не встречали?
- Думаю, Илюмжинов действительно их видел. Но он буддист. А я - православный. Считаю, все, что нас окружает, создано Богом. Включая НЛО и прочие явления, которые пока не разгаданы. Ничего, придет время - все узнаем. Вот лет двести назад люди понятия не имели, что такое молния…
- Из последнего - что поразило вас?
- В 2010-м патриарх эфиопский отвез меня в уникальный храм. Он без крыши - но ни одна капля дождя туда не попадает. Триста километров от Аддис-Абебы, горная долина. Стоит с XIII века, а прежде на этом же месте были другие храмы, самый древний - еще до нашей эры. Вот как объяснить? За стеной льет как из ведра, а внутри - сухо. То ли место намоленное, то ли изначально по какой-то причине осадков там никогда не бывает. Люди увидели - и решили именно на том участке земли построить храм. Где грань этого чуда? Впрочем, много рассуждать на такие темы ни к чему.
- Почему?
- Люди по-разному воспринимают. Вот Илюмжинов решил рассказать откровенно о контакте с инопланетянами - а некоторые смеются. Хотя, уверен, кто-то об этом даже больше знает - но молчит.
- Вы же знакомы с бывшим президентом Калмыкии?
- Да, встречались во время экспедиции на верблюдах по Великому шелковому пути. Прилетаем в Элисту, нам говорят: "В четыре утра - на прием к Илюмжинову". Я подумал - ослышался. Уточняю: "В четыре часа дня?" - "Нет-нет, утра".
- Оригинально.
- Ладно, в гостинице завели будильники, приехали, - а в приемной полно народа! Ждут Кирсана Николаевича. Нас увидел, проводил к себе, чаем напоил. Рассказывал: "В восемь утра прилетит самолет - и отправлюсь в Англию". Оказывается, для него это стандартный график. Мог всю ночь людей принимать, а утром куда-то улететь. Думаю: "Когда ж он спит?!"
- По словам Илюмжинова, четырех часов сна ему хватает. А вам?
- Не всегда. Хотя тоже сплю мало. Ложусь не раньше двенадцати. С двух до четырех просыпаюсь, чтобы помолиться. Дома к этому давно привыкли. Потом прикорну, а часов с шести - уже на ногах.
Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ
Александр КРУЖКОВ // Юрий ГОЛЫШАК13.04.2012100:36
Атец!
|
| |
| |
