Команде нечасто удается заявить о себе в полный голос буквально с первых же шагов. Пусть даже на любительском уровне. Одним из таких исключений был энгельсский «Мотор».

Возникший де-факто в 1980 году, этот коллектив буквально локтями раздвинул ряды конкурентов на городском и областном Олимпе. В принципе, он существовал и ранее, по сути, являясь вольницей, где игроки не задерживались одним и тем же составом более чем на пару-тройку матчей. Его «крышей» значился автотрест, обслуживавший предприятия системы мелиорации, которая была, как тогда говорилось — делом всенародным, и весьма денежным. Словом, необходимые для создания крепкой команды предпосылки имелись. Отсутствовал только достойный тренер. Найти специалиста помог случай.

Владимир Литовченко, принявший окончательное решение оставить большой футбол, занимался поиском нового поприща деятельности. И тут судьба свела его с Олегом Красяковым — работником вышеназванного треста, бывшим легкоатлетом. Красяков — человек общительный, предложил обсудить все вопросы трудоустройства Литовченко по-свойски — за рюмашкой в популярном тогда в Энгельсе ресторане «Шары». После того, как эта беседа состоялась и недавний вратарь «Сокола» выразил немедленную готовность перейти под знамя города своей юности, его представили руководителю предприятия Григорию Новикову, который отлично знал Владимира как болельщик, не пропускавший ни одного матча на саратовском стадионе «Локомотив». Условия предложили вполне сносные: оклад — 110 (Литовченко числился инструктором по производственной гимнастике в АТП), доплата через профком — 65, плюс — талоны на бензин. Последние выдавались практически без ограничения, что для Литовченко — владельца «Жигулей» — было немаловажно.

Однако в первую очередь его приятно удивил настрой игроков принятой им команды, когда он понаблюдал за ее товарищеским поединком в спортзале «Строитель» с коллективом завода им. Урицкого. Понятно, что у футболистов «Мотора» хромала техника и тактика, но как же они бились, сколько души вкладывали в каждый рывок, финт, удар! Как горели их глаза! Тренер понял — из этой команды толк выйдет. Стал планомерно ее «натаскивать», вводя все новые упражнения, тщательно составляя конспекты занятий и подробно протоколируя все матчи.

Сейчас эти пожелтевшие, впитавшие запах табачного дыма страницы записей Литовченко — архивный раритет, содержащий не только любопытные описательные моменты истории энгельсского футбола, но и крупицы фразеологических находок — «дождь раскиселил поле, игра напоминает „цап-царап“» и т.д. Кстати, большинство встреч городского чемпионата, где участвовали по круговой системе 16 команд, и Кубка, катали на первой поляне Центрального стадиона, чье качество в то время позволяло демонстрировать при хорошей погоде добротный футбол.

«Мотор» включился в борьбу сразу на нескольких фронтах, положив начало многолетнему бескомпромиссному противостоянию с земляками из «Строителя» — командой тренера Евгения Костыряченко, укомплектованной в начале 80-х столь внушительно, что она могла бы легко поспорить в ранге «мастеров». Впервые это памятное «дерби» прогремело в финале Кубка открытия сезона 11 мая 1980 года. «Строитель» победил 2:1, но в основном из-за крайне слабых действий голкипера «Мотора» Владимира Бутенко.

«Ты где раньше играл?» — вопрос к нему Литовченко. — «В «Соколе». — «В каком?» — «Клубном». Оказалось — парень просто сидел где-то на лавке и, естественно, не научился толком ловить мяч — тот отскакивал от ладоней Бутенко, словно от доски. Вратарь приближался к рубежу 30-летия. Поздновато, чтобы осваивать хотя бы азы футбола. Впрочем, из команды его не отчислили. Наставник решил: с такой солидной внешней фактурой и при образцовой самоотдаче, свойственной Бутенко, еще можно, невзирая на возраст, добиваться определенных успехов. И оказался прав! — когда коллектив уже под вывеской «Заволжья» взял старт в российском первенстве, тезка «Литвы» выручал на воротах гораздо чаще, нежели подводил.

А пока что сам Литовченко был вынужден закрывать собой позицию голкипера в «Моторе», во всяком случае — в дни особо важных матчей. Таковыми, к примеру, были два ключевых поединка в чемпионате города-1980 с главным оппонентом, перенесенные из-за насыщенного календаря у «Строителя» на самый конец сезона. Первый тот раунд завершился нулевой ничьей.

На второй же в стан «Мотора» не явились центральные защитники Анатолий Суровцев (по совместительству — арбитр) и Сергей Паршин. Счет открыл «Строитель»: ни гренадерский рост, ни отчаянный бросок не позволили испытанному стражу ворот парировать мяч, пулей летевший под планку. К счастью, «Мотор» уже выглядел монолитом, которому не страшны отдельные кадровые потери. Спустя пять минут Виктор Колосов счет уравнял. Затем очень важный гол забил полузащитник Вячеслав Мисюра. И, наконец, в середине второго тайма со штрафного прямо по центру Юрий Матвеев мощнейшим ударом вонзил мяч в левый нижний угол — 3:1. Так «Мотор» в год своего фактического рождения стал чемпионом Энгельса.

Из данного состава упомянем еще Дмитрия Лобова, Александра Стрельцова и Николая Шапошникова. Ныне детский тренер Стрельцов — бородач с длинной прической — смотрелся на поле особенно колоритно. Играл он всегда в очках — совсем как теперешний Эдгар Давидс из сборной Голландии. Увы, его постоянным бичом оставались нелюбовь к дисциплине и бахвальство. Мог прийти на тренировку сильно пьяным. Но подобные вещи были в команде «Литвы» исключением.

И на следующий сезон эта братия положила хваленый «Строитель» на обе лопатки. И снова — у финишной черты. Опять проигрывали, но уже 0:2. За «Мотор» тогда дрались бывшие мастера «Сокола» Николай Милосердов и Виктор Карпов — тот, постоянно живя в Балакове, регулярно приезжал для участия в матчах в Энгельсе и Саратове. На этой игре Карпов смазал пенальти, однако Милосердову удалось-таки вывести команду вперед. Автор же гола-апогея — сам Литовченко, который, нередко меняя ипостась на центрфорварда, действовал в этом качестве не хуже любого заправского бомбардира. «5:3! Бойцы победили пижонов! Так должно быть всегда!» — записал он в «бортжурнале».

Следует подчеркнуть: через штат «Мотора» прошла целая плеяда из старой гвардии «Сокола», включая Валентина Ольшанского, Николая Лифара, Виктора Лаврова. Костяк также укреплялся возрастными игроками, переходившими из «Строителя». Их опыт помог завоевать в 1981-82 годах титул чемпиона области — в состязании с «Темпом», «Авангардом», «Торпедо», «Универсалом», «Соколом» и другими саратовскими «грандами». В общей сложности команда пятикратно покоряла вершину областного первенства, и еще трижды — Кубка.

Правда, вскоре после вышеуказанного двойного триумфа ее достижения временно пошли на убыль — в первую очередь в связи с объявленной в стране кампанией борьбы с финансовыми злоупотреблениями, из-за чего руководство АТП урезало игрокам зарплаты.

В 1984-м на Кубке области они умудрились «сгореть» в матче против «Темпа» со счетом 0:8! К слову, Литовченко признался, что его жалование уступало в размере гонорарам отдельных футболистов «Мотора» и такое положение сохранялось вплоть до конца существования коллектива. Тем не менее, никакие силы не могли заставить Владимира покинуть свое детище.

В 1982-м, когда сборная Энгельса под флагом «Строителя» повергла на стадионе у завода Крекинг основной состав «Сокола» 3:2, к Литовченко, защищавшему в этой товарищеской встрече ворота энгельситов, обратился старший тренер команды мастеров Юрий Забродин. Специалист весьма настойчиво упрашивал голкипера вернуться в «Сокол», где тогдашние молодые «хранители сетки» Павлов и Глазунов не отличались достаточной надежностью. Но Владимир даже не раздумывал над предложением.

Патриот своего города, он лелеял мечту создать в самом Энгельсе когорту профессионалов футбола и вывести ее на орбиту по-настоящему масштабных турниров. В «Сокол» же делегировались из «Мотора» полузащитник Алексей Иванов, форварды Александр Кириченко и Виктор Колосов. Первый из них там оставил заметный след, проведя в футболке главного клуба области два полных сезона и забив 17 мячей.

Максимум оборотов «Мотора», пожалуй, пришелся на 1982 год. Представлявшая ДСО «Урожай» команда Литовченко, «узурпировав» полную коллекцию трофеев этого общества на областных соревнованиях, получила билеты в Дербент, где в зачет сельских игр вели диспут восемь соперников.

Был свирепый зной июля. Однако привычная к жаре сборная Саратовской области, читай — «Мотор», выиграла все четыре предварительных матча с общим счетом 12:0. Последний поединок, естественно — с хозяевами — командой «Виноградарь».

Чтобы стать чемпионами РСФСР, энгельситам требовалась только победа. Дагестанцы же нахально — бестолково ринулись в атаку. По сложившейся традиции рефери взялись попросту «убивать» гостей, не замечая ни явных ударов кулаками, ни плевков в лицо.

Активного Кириченко быстро заменили из опасения, что футболист вернется домой в ортопедическом корсете. Первый тайм длился не менее 50-и минут, пока арбитр не поставил мяч на «точку» напротив створа, героически обороняемого «Литвой». Для назначения самого сурового в футболе наказания было достаточно сигнала кого-то из дагестанцев о якобы игре рукой со стороны «Мотора». Бывший защитник махачкалинского «Динамо» Подколоднев исполнил приговор — 0:1.

В перерыве наш тренер-вратарь появился в судейской. На него накинулись: «Зачем здесь, а?! Вон отсюда!» Тот не смутился: «Понимаю, что все куплено, и первого места нам не видать. Но если одному из моих игроков нанесут серьезную травму — пеняйте на себя!»

Внушение подействовало, и хоть матч все равно довели до запланированной победы Дербента, грубость хозяев умерилась, а по итогам турнира Литовченко и Кириченко были признаны лучшими в своих амплуа его участниками. Всего в «сельскую» сборную России, которую формировали по результатам этой «пульки», вошло девять футболистов «Мотора».

Владимир готовил ее к всесоюзному финалу в городе Сафоново Смоленской области. Но там произошел подлинный конфуз — 0:5 от Грузии. Как отметил в своем дневнике Литовченко — «после надуманного пенальти в наши ворота стало ясно, что нас положили на рельсы и грузинский состав проедет по нам к своей цели».

Автор: Александр Тиховод

Под этим названием энгельсская команда просуществовала около трех лет, когда бурный водоворот жизни выбивал у иных почву из-под ног, и, вопреки здравому смыслу, порою перечеркивались все былые достижения вместе с новыми починами. В итоге клуб «Заволжье» разделил долю не одного десятка собратьев, что, родившись на переломе времени, затем быстро исчезли с футбольной карты страны.

В конце 1989 года команда «Мотор» лишилась своего главного покровителя — умер директор автотреста Григорий Новиков. Его преемник был чужд спортивных страстей, и на предприятии мало-помалу перестали решать относящиеся к футболу вопросы.

Все яснее слышались высказывания, что команда — ненужный балласт. По инерции она держалась под крылом транспортников еще один сезон, а в начале следующего было заявлено — «Взнос на ближайший момент дадим, а там ищите себе другого мецената».

Литовченко принялся наводить мосты. Ему в тот раз крупно повезло: спонсор объявился быстро — в лице Александра Лексина, замечательного человека, руководителя государственно-кооперативного объединения «Заволжье».

Весной 1991-го учредители оформили свидетельство о появлении на свет первого в Энгельсе профессионального футбольного клуба. Вернее, это выглядело только попыткой создать клуб по аналогии с западными образцами, однако говорит о многом уже тот факт, что стипендии там выплачивались и десятилетним воспитанникам, чьи родители, естественно, были очень довольны.

Литовченко, по совместительству — начальник команды, при себе носил целые «простыни» ведомостей зарплаты: в структуру теперь, помимо «основы» и дубля, входили коллективы детей, юношей с тренерами Кирюшатовым и Новохацким, и молодежный состав, которым занимался Евгений Костыряченко.

Владимир Николаевич ощущал себя обретшим Эльдорадо после долгих скитаний — «Хотите видеть абсолютно счастливого человека? Вот он перед вами!» На собрании городской федерации попросил коллег пожертвовать ему всех лучших игроков. Мол, это марка Энгельса. Почти все ответили согласием, кроме представителей «Диониса» — вечных оппозиционеров, и еще — тренера-вольнодумца Александра Стрельцова.

Но рецидивировала общая головная боль — судьба Центрального стадиона. Данное спортсооружение, воздвигнутое в бытность республики поволжских немцев, длительное время считалось одним из крупнейших в Саратовской области. Когда возник посыл с предоставлением футбольному Энгельсу места в классе «Б», обязательным условием явилось возведение на объекте железобетонной трибуны.

Ее строили в ритме аврала — словно бразильскую «Маракану» к послевоенному Mundial. И неудивительно, что к 90-м годам она пришла в аварийное состояние. Вдобавок, из-за неудачной ее расположенности — солнце на закате там бьет прямо в глаза — болельщики предпочитали занимать старый деревянный «гребень» напротив.

Сама же поляна была гордостью. Ухаживали за ней, точно за дорогим персидским ковром. Теплилась надежда, что стадион передадут Лексину. Между тем, нишу собственника этой арены оккупировал небезызвестный Владимир Лукин — директор ХК «Химик» (Энгельс). Обстояло так: хоккеистам «Химика» предписывалось иметь собственную «коробку» с искусственным льдом. По проекту — как раз на территории Центрального стадиона, который относился к юрисдикции областного спорткомитета. В кресле его председателя находился тогда Борис Тищенко. Он и способствовал вердикту, чья абсурдность с позиции элементарной логики очевидна: закрепить футбольный «храм» за хоккейным клубом.

Хозяйничать на объекте Лукин взялся, будто на своем дачном участке. Первым делом нож бульдозера срыл то самое чудесное поле. Патрон пообещал сделать его еще лучше — с травой Canada green. К августу. Правда, не уточнил — какого года. Вакханалия же растянулась на целые десять лет, в течение коих, не дождались ни поля, ни катка. В конце концов, объект вернули муниципалитету.

А в свое время, чувствуя нежелательный оборот событий, Литовченко инициировал кампанию протеста, собирая подписи общественности. Над ним откровенно смеялись, но петицию поддерживали. Склеив свитки с автографами в огромный рулон, тренер подал их на имя главы города Александра Маликова. И, услышав напоследок от секретаря в исполкоме дежурную фразу: «Ваши пожелания учтем», Николаевич с командой отправился «пылить» домашние встречи на утоптанные сотнями ног разномастных игроков «такыры» — «А куда денешься? Мы, футболисты, обвыкли ко всему!»

В 1992 году «Заволжье» провело «основой» 59 матчей, включая товарищеские, и привычно победило в чемпионате, Кубке области, первенстве города и в турнире открытия сезона. Действовали почти по завету Юлия Цезаря — «veni, vidi, vici»; приехали, переоделись, размялись, быстро-быстро забили гол.

Справедливости ради, подчеркнем: большинство визави были податливыми статистами, как, допустим, «Локомотив» из Ершова, разгромленный в финале областного Кубка 13:0. Характеризуя свой неоднородный по выучке коллектив, Литовченко остроумно заметил — «Мигает, как на светофоре: хоть и красиво, но все — разными цветами».

Однако сами по себе статистические выкладки «Заволжья»-92 не могли не впечатлять: проиграно «жалких» четыре поединка (три на КФК и еще один — «Соколу», в ходе зимней «пристрелки»), забито 246, пропущено всего 30 мячей. В совокупности за отрезок с 1980-го по 1992-й ворота конкурентов поражались вчетверо интенсивнее, нежели это с командой «Литвы» делал соперник.

Причем, только лишь Александр Дюдяев — форвард бесхитростно-габаритный, с ногами как у колосса Родосского — не покидая поля без гола в какой-то период, еще и губил в каждой игре вагон выгодных моментов.

Разумеется, это было сущим пустяком, наряду с той тревогой, которую тренер испытывал за оставленный им по возрасту последний рубеж обороны. Для турнира КФК, в коем дебютировало «Заволжье», по идее требовался вратарь со школой. Им видели 26-летнего Александра Никонорова, воспитанника «Сокола», заигранного в союзном чемпионате. Мы расскажем о его «подвигах» в следующей главке.

А пока что — о выступлении энгельситов на «вертикали» от Самары до Астрахани в 5-й зоне. Основная борьба разгорелась между нашим клубом, «Гиляном» (Элиста), а также — ИСМ из Волжского. Априори битва с теми представала неравной: покровителем одних являлся лично президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, других субсидировало довольно крупное российско-итальянское предприятие. «Гилян» комплектовался исключительно из калмыков — футболистов приземистых, кривоногих (среди них было несколько резервистов «Уралана»), и всюду ездил с пачками долларов.

Название команды переводилось — «мечта», к слову, бесследно истаявшая — этот клуб (также как ИСМ) вскоре упразднили. Романтический ореол, символизированный тем именем, не подтверждался ничем. Этика гостеприимства у калмыцкого народного ансамбля по футболу полностью отсутствовала: не встретят, не разместят, и матч нарочно в самый солнцепек назначат.

В играх на плацдарме Элисты чужакам неизменно выпадало глотать пыль без всякой моральной компенсации из-за явно «бандитского» судейства: вихрь единоборств еще у ворот визитеров, но линейный арбитр уж наготове, чтобы зажечь офсайд на хозяйской половине. Вот и «Заволжье» там не устояло — 1:3.

А Литовченко — идеалист, похоже, так и не научился воспринимать подобные болезненные уколы в духе цицероновского — «O tempora, о mores!»… Однажды Александр Корешков («Алик») доставил на гребную базу «Олимпия», где жила на сборе энгельсская команда, судью из Краснодара, бывшего вратаря «Кубани» Артеменко. В известном смысле однополчане с «Литвой», они моментально нашли общий язык и, обнявшись, чокаясь рюмками, проговорили до самого рассвета. На другой же вечер этот краснодарский рефери нагло — вероломно «сплавил» футболистов Николаевича. Еще большую обиду идентичным способом ему нанес давний партнер по «Соколу» Ольшанский — «Валька! Мы ж с тобой десять лет хлебали из одной чашки! А ты что натворил? Предатель!!!»

«Заволжье» в тот год заняло 3-е строчку на КФК. По регламенту, оно не получило права перехода на более высокий соревновательный ярус, однако боссы ряда третьих команд различных зон сумели надавить по своим каналам на федерацию и, наравне с теми коллективами, Энгельсу автоматом достался пропуск во вторую лигу. Эту новость Литовченко узнал от своих ребят на тренировке в манеже саратовского Дворца спорта и поначалу ей не поверил. А когда выяснилась правдивость информации, к чувству внезапного торжества примешалась горькая досада от сознания того, что любимый шеф команды Александр Лексин до столь знаменательного события не дожил.

День 20 августа 1992-го стал воистину черным в календаре. Литовченко о гибели Лексина сообщила сотрудница фирмы, когда тренер пришел забрать автобус и суточные для очередной поездки. Путь футболистов пролегал по той роковой для гендиректора «Заволжья» магистрали. У ложбины вблизи моста через реку Большой Караман, где выстрелы оборвали жизнь Александра Андреевича, остановились, чтобы помянуть его по русскому обычаю. В полном трансе доехали до Балакова, а там поджидало еще одно страшное известие — погиб выступавший в «Заволжье» местный игрок Дмитрий Родиков.

С ним команда прощалась в морге — спортсмен лежал с зашитым после вскрытия разрезом. Мистическое совпадение: Лексин и Родиков покинули этот мир приблизительно в один и тот же час — глубокой ночью. Накануне футболист вместе с другим балаковцем — Олегом Лосицким, отпросился у Литовченко домой, поскольку хотел помочь супруге, которая ждала ребенка, с переселением на новую квартиру. Тренер категорически не намеревался отпускать их, слывших нарушителями режима («В день игры специально проверяю пляж, смотрю — елки-палки! — оба загорают!»), всегда возвращавшихся к работе в разболтанном состоянии.

Однако ребята очень стосковались по семьям, и наставник сдался. Чета Родиковых жила у родителей половины; воодушевление молодых в связи с обретением своего отдельного гнездышка было понятно. К несчастью, это новоселье обернулось трагедией. Намаявшийся хлопотами игрок по рассеянности попал сверлом в электропроводку, когда проделывал отверстия для дюбелей. Резиновых перчаток на Диме не было, к тому же он стоял босиком в металлической ванне. Разряд тока убил его почти мгновенно.

На поединок против балаковской «Синей птицы» вышли с траурными повязками на рукавах. За свою практику «штурвального» Владимир Литовченко в первый и последний раз не смог вести команду, сильно перебрав с горя. Ему в те минуты больше всего хотелось поставить крест на затее с клубом и на футболе вообще.

Прежде чем вступить в terra incognita, каковой была для Энгельса вторая лига, наши поучаствовали в областных зимних турнирах (эти их матчи Литовченко назвал «суетой коров на льду»), а затем в феврале-апреле дважды посетили Мекку предсезонных смотрин футбольных команд России — Кисловодск. Там «Заволжью» доставались далеко не слабые соперники. Им чаще всего проигрывали, но также случались эффектные победы. Скажем, над «Спартаком» (Нальчик).

Тренер, в общем-то, убедился: предстоящая кампания в чемпионате — вариант не смертельный. Разумеется, на отдельных тактических позициях у «Заволжья» трещало по швам. Особенно — в зоне последнего защитника, за которую традиционно отвечал Александр Сунаев. По возвращении со второго сбора, тот предпочел работу в коммерческом ларьке.

Исконно в команде ориентировались только на местные кадры. Приглашать иногородних, как это делали соседи из балаковского «Иргиза», было не на что, да и Литовченко, сторонником такой политики, мягко говоря, не являлся. Максимум, он мог привлечь саратовских профи, на текущий момент более никем не востребованных. Таких фигур набралось на полсостава.

Всего же в первенстве страны «пахали» 22 футболиста «Заволжья». Из них лишь четверо провели менее десяти календарных встреч, это — вратари Никоноров и Городнов, защитники Пономарев и Зайцев. Александр Никоноров, помимо роста 188, обладал всеми задатками классного голкипера. Кроме, увы, твердого характера. Изъян оказался непоправимым.

Стоило чуть ослабить контроль на тренировке, как этот «ловила» мгновенно выключался из процесса. А в игре зачастую одна-единственная ошибка полностью выбивала его из колеи. Яркий тому пример — матч в Орле на финише первого круга, после которого Литовченко уже не подпускал Никонорова к официальным поединкам. Энгельситы вели — 1:0, 3:1.

В активе наших было четыре худосочные победы, команда находилась в глубоком «подвале» турнирной таблицы и успех требовался, словно порция кислорода. Но вот форвард «Орла» резко пошел на опережение вратаря гостей, пытавшегося перехватить мяч.

«Саша в момент непосредственной борьбы струсил, и… прилег, сымитировав бросок в ноги. Счет стал равным. Через две минуты ситуация почти повторилась. Наш „часовой“ опять испугался. Причем, даже отвернул голову. А может, и глаза закрыл. Фу! Как стыдно за мужика!» — отметил в своем дневнике тренер.

Матч завершился вничью, и «рамку» безоговорочно доверили Владимиру Бутенко, пережившему своеобразный звездный час в 42 года! Никоноров потом еще один сезон выступал за саратовский «Салют», приводя его шефа Хорольцева в тихий ужас пропусками мяча в сетку непосредственно от угловых флажков, а иногда и умудряясь забить сам себе из толчеи, в падении, ударом сразу двумя ногами!…

Выше говорилось о проблеме либеро в энгельсском клубе. Поначалу эту функцию возложили на Святослава Шамшина. В связи с ним вспомнился забавный фрагмент в Майкопе перед матчем «Сокола». Резервист команды гостей Шамшин вышел первым разминаться, и тут к нему прямо на поле подбежал зритель — некая убогая личность, на вид — типичный «даун» с высунутым языком. Он вынудил Святослава поиграть в пас, а затем поставил его на ворота и забил ему несколько голов. Продолжалось это до тех пор, пока чуждый сантиментов бомбардир Серега Басов не послал «дауна» матом. Парень обиженно поплелся прочь, но Шамшин, быстро догнав сего нечаянного знакомца, в простоте душевной пожал ему на прощание руку.

К футболисту еще с детского возраста прицепилась неблагозвучная кличка. Говорят, ее придумал первый тренер Святослава Юрий Стрелков, нашедший в манере питомца изъясняться сходство с тем «Асюсяй», которое произносилось в известной репризе клоуном, беседовавшим по надувному телефону. Литовченко хотел запретить в «Заволжье» это прозвище — «Сюся», но где там!… Накануне матчей команда собиралась на базе у озера Сазанка. У Шамшина постоянно отыскивались уважительные причины для отлучек из ее расположения — то женитьба, то еще что-нибудь. Возвращался изнуренный, спал до полудня, когда его будили на тренировку, после которой он вместе со всеми обедал и потом снова ложился вздремнуть. В играх выкладывался, но и делал такие ляпы, что партнеры и наставник доходили до полного аффекта, а со Святослава — как с гуся вода.

Полную ему противоположность являл Олег Редин — весь на понтах. Правда, на роль заднего защитника тоже особо не тянул. Тем более не соответствовал данному качеству железный «тормоз» Михаил Кривенцов. Выход нашелся неожиданно. Уже осенью, по приезду в Дзержинск куда-то исчез опытный хавбек Алексей Исаев. Вестей о нем не поступало. Начали обзванивать милицию и морги. Пропавший футболист вернулся в гостиницу лишь в день матча. От него несло легким перегаром; свой «кульбит» объяснил встречей старых друзей, у кого задержался на две ночи. Литовченко в гневе решил отчислить игрока. Однако вступился капитан команды и тезка Исаева Иванов, уговоривший тренера дать виновному последний шанс.

Того бросили, словно в фильме «Гу-Га», на самый горячий участок фронта — конкретно в зону либеро, где Исаев, оправдывая свою легендарную фамилию, валился под нападающих соперника, точно камикадзе под танк. «Заволжье» победило 1:0, взяв у «Химика» реванш за поражение от него в Энгельсе тремя месяцами ранее.

Вообще, на тактические эксперименты Литовченко шел крайне неохотно. Отчасти, это оправдывалось тем, что первый круг мотали, не располагая серьезной информацией о противниках. Метод тренеров-атаманов: коли поединок дома, значит — хвост трубой, и — в атаку напролом, Николаевич отверг с порога. Да и высокоскоростных, с мощным стартовым рывком исполнителей в его распоряжении почти не имелось.

Вся команда выглядела какой-то «скандинавской» — атлетически тягучей. Стартовые 15-20 минут матча она действовала так, чтобы почувствовать, где ненадежно у нее самой. И лишь затем могла последовать пятиминутка навала. Осуществляя генеральный план, тренер подчас быстро заменял не самых плохих фигурантов.

Единственный, кто, попадая в состав при любых обстоятельствах, отдувался на поле от свистка до свистка во всех актах чемпионата 1993 года — 34-летний Алексей Иванов. В играх с лидерами зоны его ставили «волнорезом», но при сумасшедшей работоспособности, он все равно оббегал всю поляну. Его индивидуальный снайперский капитал (13) по итогам сезона был почти равен совокупной голевой прибыли всех номинальных игроков самой результативной линии «Заволжья» — средней. Свои мячи Иванов забивал после резких подключений в атаку и со «второго этажа», замыкая «стандарты». Вверху смотрелся просто великолепно. Чего не скажешь о нападении, целиком представленном коренными энгельситами, от которых не много пользы получалось и на «нижнем ярусе».

Беря во внимание количество моментов, выпадавших Александру Дюдяеву каждый матч, надеялись, что когда-нибудь его да прорвет, однако в «мастерах» этого так и не произошло: за 28 поединков ему удалось отличиться только дважды. А возвратясь через год (вместе с Литовченко) в привычный любительский футбол, в команду «Агрофирма», он опять стал «грузить» сколько угодно.

Другой основной форвард «Заволжья» — Сергей Гусев, гастролировавший на своем веку в качестве ловца счастья от Ульяновска до Украины — «гончий», левша с легкими длинными ногами, к тому времени уже наелся футболом. Гусев, добавим, был ортодоксальным индивидуалистом — по типу Драгана Джаича: обвести одного ему казалось мало, и он терзал мяч, пока вокруг не налепится целый «муравейник», где добычу отбирали, а не дождавшиеся паса партнеры растрачивали силы в холостых пробегах. Напрасно мучился с ним тренер. В общую «копилку» тогда упало пять его скудных голиков.

Присутствовала законная ревность к успехам балаковского «Иргиза», который достиг в 1993-м стадии 1/8 финала Кубка России, а в чемпионате финишировал на третьей строке. Там футболисты получали в 5-6 раз больше, чем в энгельсской команде. Это особенно раздражало. А деньги дешевели день ото дня. При Лексине оклады постоянно индексировались. Теперь же «кровные» надо было буквально вымаливать.

Увы, новый гендиректор фирмы Геннадий Сучков охладел к своим гладиаторам футбола. Литовченко, Иванов, администраторы Терин и Мотадели нередко просиживали в его приемной до самого вечера, так и не дождавшись аудиенции. Обещанную квартиру клуб вручил только Гусеву, и еще выделили одну трехкомнатную секцию на две семьи — Дюдяева и Бесшапошникова.

В сентябре из-за неуплаты аренды поля на стадионе «Торпедо» команда отправилась катать два матча на самую окраину — в поселок Приволжский. Впрочем, у желто-зеленого по цвету маек коллектива турнирные дела заметно шли на поправку. Между кругами на сборах под Хвалынском бегали кроссы по пересеченной местности. И — будто от колодок избавились: прежде по три домашних «сшибки» кряду оканчивали на «зеро-зеро», а тут за первые же десять игр 15 очков набралось!

Особенно ярко сыграли с фаворитами — «Торпедо» (Арзамас) и «Арсеналом» (Тула), разместившимися в итоговой таблице соответственно на первой и второй позициях. Что творилось на арене Арзамаса! Энгельс к 43-й минуте «нахлобучил» 3:0. «Вот кто чемпион!» — кричали зрители. Но фору гостей почти «съели» уже семью минутами спустя после возобновления партии, а в середине тайма установился «конгруэнтный» счет — 3:3. С помощью судей хозяева могли вырвать победу, однако Бутенко, о коем «Литва» позже скажет: «Памятник бы ему соорудить, да подходящего материала нет», в реактивном броске отразил мяч, пущенный с пенальти.

Когда же пожаловал к нам «Арсенал», блекнущий на фоне своего аналога с бразильцем Андрадиной в составе, но среди того окружения различавшийся, словно Голиаф в группе Давидов, установка прозвучала так: «Если вас оставят силы, то все равно, хоть на пупке, хоть на пятой точке, но — ползайте, повисайте на плечах, ногах соперников; умрите, но не вздумайте без борьбы уступить хотя бы в одном эпизоде!» И туляки, приехавшие в Энгельс королями, были стреножены, лишены оперативного простора.

Минуты бежали, результат все отсутствовал: прострел слева, прострел справа, а мяч всякий раз у энгельсской штрафной наталкивался на глухую стену. Уже и второй тайм на исходе. Арсенальцы занервничали: «В какой-то деревне выиграть не можем!» И тут наш разящий выпад подоспел: перед самым финальным свистком Олег Мамедов слева подал корнер, а Сергей Хохлов технично опустил головой мяч в «паутину». Победа 1:0 — просто блеск!… В тот год Сергей пережил тяжелую драму: его супруга скончалась при родах, но, несмотря на потрясение, футболист продолжал безукоризненно исполнять долг перед командой.

В Балакове энгельситы пропустили пять безответных мячей. С этой игрой оборвалась их светлая полоса в чемпионате, «Иргиз» же снискал тогда наиболее крупную за турнир удачу. Там настрой гостям сломало требование главного арбитра, чтобы Бутенко надел щитки. А Владимир пользоваться ими не привык: ему — бывшему конькобежцу с голенями-бутылями — стандартные по размеру пластмассовые доспехи причиняли сплошные неудобства. Но рефери был категоричен и Бутенко в «латы» облачился.

И через каких-нибудь три минуты после начала игры, ринувшись на перехват верховой подачи, с досады «махнул» мимо мяча, а балаковец Полежаев голкипера не простил. Дальше — больше: нервозность вратаря передалась партнерам, вступил в действие «принцип Домино».

«Заволжье» стало в итоге десятым в 3-й зоне. Вполне возможно, через год-другой оно показало бы себя в новом качестве — несмотря на отсутствие в Энгельсе многих важных предпосылок процветания футбола. Однако спортивные коллективы не властны над собственной судьбой, целиком зависящей от воли меценатов.

Акционерное общество «Заволжье», испытывая финансовые затруднения, отказалось субсидировать команду. Литовченко надеялся отыскать другие материальные источники — вел переговоры с фирмой «Дионис», обращался даже в областную администрацию. Увы, напрасно. В начале марта 1994 года команда исчезла (вскоре эта участь постигла и «Иргиз»). Но выступать на профессиональном уровне продолжили почти все ее игроки — кто в дубле «Сокола», кто в «Салюте», кто в пензенском «Зените».

Продолжение следует…