Сербия… Для многих русских эта страна значит гораздо больше, чем просто одна из бывших республик соц.лагеря.Отношения между сербскими и русскими фанатами – уникальный пример по-настоящему братских отношений между народами. Те, кто бывал в Сербии на выезде или проездом не дадут соврать!
Сегодня мы представляем вам интервью с Зораном Тимичем, одним из основателей группировки Ultras Red Star одной из первых группировок ФК «Црвена Звезда») и Делие. На его глазах фанатское движение клуба из Белграда прошло путь от «ростков» фанатизма в 70-х до живой легенды - трибуны Делие Север на стадионе «Маракана». Многое из того, что пережили сербы за это время предстоит пройти и русским фанатам.

Мы объединились, чтобы стать лучше

Л. – Как начинался путь, который привел к тому, что мы видим сейчас на фанатских трибунах «Црвены Звезды»?

Наше движение стало активно развиваться в начале 80-х годов. Конечно, и в 70-х были выезда, драки, но это еще было совсем не то.В 81-м году мы играли с миланским Интером на выезде и увидели, как вся их трибуна пылает огнем фаеров. Мы были просто поражены, мы не знали что делать!

В то время в Сербии стали появляться итальянские журналы, на последних четырех страницах которых были только фотографии трибун. Нужно ли повторять, какой интерес они вызывали у нас!

Тогда не было Интернета и мы начали переписываться с фанатами из других стран. Старались брать все лучшее: от Итальянцев – хореографии на трибунах, от англичан – пение, от аргентинцев - безбашенность. Я, к примеру, десять лет на жизнь зарабатывал тем, что возил фаера из Греции и Италии в Сербию. Тогда нас было 50-100 человек. Вокруг нас на трибуне сидели люди, которые не понимали вообще, что мы делаем. Из тех парней, что все начинали, в деле нас осталось 15-20 человек. Среди них нет никого моложе сорока.

Л. – Что такое «Делие»?

7-го января 1989-го года на Рождество, 4-5 группировок объединились, и решили назваться «Делие».

Л. – А что из себя представляло фанатское движение «Звезды» до 7-го января 1989-го?

Это были те же 4-5 группировок, но никакой особой разницы между ними не было. Эти парни всегда были вместе. И в определенный момент они объединились, чтобы стать лучше. Это были 200-300 человек, которые вместе занимались как драками, так и перфомансом на стадионах.

Л. – Были ли противники объединения в одну группировку? Неужели все сразу единогласно приняли эту идею?!

Абсолютно все были за!

Л.- Но такого ведь не бывает!!!

Конечно, это практически нереально - чтоб все были друг с другом полностью согласны… Но, поверьте, в той ситуации все случилось именно так.

Л. – Каким образом вы решаете вопросы в такой большой банде? Есть ли какие-то признанные авторитеты, которые могут решить проблему?

Конечно, то, сколько человек ездит и его былые заслуги – это важно. Но самый главный наш принцип состоит в том, что один человек никогда не может решать за все движение. Конечно, мелкие вопросы может решать и один человек, кто-то из признанных лидеров. Но когда вопрос достаточно серьезен, и требует детального рассмотрения - решение никогда не принимается единолично. В таких случаях собираются 15-20 представителей ведущих банд и сообща решают проблему. Вообще, мы все между собой приятели и друзья, очень хорошо друг друга знаем и постоянно общаемся. Хотя, конечно, иногда бывают и недовольные, куда же без них.

Л. – И в случае принятия какого-то решения, эти недовольные засовывают свое недовольство куда подальше?
У нас никогда не будет таких раскладов, вроде - 8 человек голосуют «за», а 7 «против». Если есть несогласные, то мы разговариваем с ними и находим компромисс. Как может быть иначе, ведь нас всех связывают одни и те же идеи, любовь к одному клубу! Лишние споры ни к чему.

Л. – Случались ли серьезные внутренние конфликты за время существования Делие?

На наше счастье, нам удалось избежать того раскола, который произошел у Гробарей. В сущности, все их проблемы были связаны с деньгами. Одни люди хотели иметь деньги от клуба, другие считали, что это убьет фанатское движение. И вот такой раскол у них тянется уже лет 15. Поколения поменялись, а проблемы с деньгами клуба остались.

Для современных клубов такие суммы – ничто, для фанатов же это огромные деньги. Но там, где появляются халявные деньги, сразу же рождается зависть, конфликты, грязь. Всё это убивает фанатский дух. Главное – чтобы хватило сил и здравомыслия, чтобы справиться с этим.

Л. - Какие группировки, составляющие Делие, представляют наибольший вес?

Belgrade Boys самые молодые, но в то же время и самые серьезные на сегодняшний день. Также отмечу основные банды Brigate, Ultra Boys и Heroes. Нас, Red Star Ultras, осталось человек 20 – самый младший 74-го года рождения. В автобусе нашей бригады на выезде в Салоники самому молодому было лет 35.

Л. – После вашего объединения получилась одна крупная группировка Делие. А как же амбиции лидеров отдельных банд? Ведь за каждой бандой стоит своя история и на трибунах висят баннеры с их названиями.

Сегодня все баннеры группировок и сами банды – формальность, дань традициям. Мы все вместе. Мы – «Делие».

У нас свой путь и решения. Каждый, кто приходит на трибуну, следует им.

Л. – Есть ли у вас разделение на ультрас и хулиганов?

Такого разделения нет и быть не может в принципе. Мы – фанаты «Црвены Звезды». Мы можем стоять за честь своих цветов на улицах Белграда и на выезде до последнего. Но после этого мы идем на трибуны и участвуем во всех песнях, перфомансах, организуем шоу. Чтобы и на секторе все было красиво.

Л. – А как насчет того, что из такой драки на улице можно и не выйти живым?

Простая статистика: за последние 3-4 года в околофутбольных разборках в Сербии было убито 7 человек. Из этих семерых – шестеро погибли от ножевых ранений. Мы первые в Сербии, кто официально объявил о там, что наша группировка не будет использовать ножи. Все остальные подручные средства вполне допускается использовать. Конечно, кроме огнестрельного оружия!

Л. – Есть ли место политике на трибуне Делиe?
Когда президентом Югославии был Милошевич (1997-2000), мы не были представителями ни одной из политических партий, но были одними из самых ярых противников его режима. Но сейчас на наших трибунах не появляется никаких политических лозунгов или баннеров.

Л. – Хорошо, пример из российских фанатских реалий. На человека из движения выходит некая политическая партия с предложением за деньги сделать на трибуне баннер. Человек не обсуждая это ни с кем, соглашается и берет эти деньги. Может ли у вас произойти подобное? Как вы контролируете то, что появляется на трибуне Север?

Еще раз повторюсь, мы никогда не выступали за или против какой-либо политической силы. Мы очень дорожим этим. Единственное исключение – Милошевич, но это отдельная история. Если бы у нас произошло что-то подобное тому, что описали вы… Я даже не знаю что ответить! Такого просто не могло бы произойти по определению! Делиe – сплоченная группировка. У нас есть свой путь и свои решения. Все, кто приходит на трибуну, следуют им.

Л. –У нас в России был такой случай: фанаты Спартака развернули огромный печатный баннер на своей трибуне. И смотрелся он масштабно, и исполнен был красно-белых цветах, и все вроде бы заебись, но в самом низу красовалась надпись спонсора, одного из алкогольных брендов…

(даже не дослушав вопрос, Зоран прервал нас)
Это невозможно. У нас есть ИДЕЯ. Это наша Команда, наша Трибуна, наша Страна. Идея не продается.

Л. – Это только у ЦЗ так, или все клубы в Сербии придерживаются такой политики?

Мне плевать на все остальные клубы. Меня они не интересуют.

Делие не зависит ни от кого

Л. – У вас есть такое понятие как «агенты». Что подразумевается под этим словом?

В первую очередь это понятие относится к Гробарям (прим. - фанаты белградского футбольного клуба «Партизан»). Мы называем «агентами» тех людей в движе, кто берет деньги от клуба. Из-за этого угасают многие чисто фанатские темы. И в какой-то момент это обязательно обернется против интересов группировки и движения в целом.

Л. – У фанатов «Црвены Звезды» нет «агентов»?

Нет.
На протяжении 15 лет мы имели от клуба почти всё. Нам предоставляли самолеты, автобусы для евровыездов. Нам оплачивали всё, что нам было нужно для оформления трибуны.

Но 3 года назад мы решили отказаться от этой помощи. Конечно, мы очень много спорили между собой на эту тему. Мы долго думали, как быть, и в конечном итоге приняли это сложное решение. Делие - группировка очень серьезная и сильная. Это не просто слова, а значит, мы должны делать все сами и не можем зависеть от кого-то. Ведь если ты зависишь от клуба, ты никогда будешь мутить некоторые фанатские темы, которые смогут вызвать недовольство клуба!

Здесь важно сказать, что уровень жизни в Сербии в принципе гораздо ниже среднеевропейского. Поэтому, после отказа от финансовой помощи нам было очень тяжело. Многие люди попросту не смогли ездить на евровыезда. Но как бы то ни было, сегодня клуб «Црвена Звезда» если и помогает нам в чём-то, то только в получении виз.

Л. – Откуда вы берете деньги на оформление трибун и масштабные шоу?

Мы зарабатываем на торговле различной атрибутикой с символикой футбольного клуба «Црвена Звезда» и нашей группировки «Делие». Дело идет хорошо - у нас большая трибуна и много парней, заинтересованных в покупке этой атрибутики.

У нас серьезный футбольный клуб и все его торговые марки зарегистрированы. Ясное дело, что мы не приобретали никаких официальных сертификатов на торговлю атрибутикой «ЦЗ». Чтобы избежать претензий, на всех наших товарах перед названием клуба мы пишем приставку SD (в переводе на русский аббревиатура означает «спортивное содружество»).

Эти деньги, грубо говоря, и составляют «общак» нашего движа. Однако жизнь диктует свои условия, и большая часть этих средств тратится совсем не на перфоманс и шоу. Гораздо дороже нам обходятся услуги адвокатов для наших братьев, угодивших на скамью подсудимых.

Л.- Вы помогаете парням из «Делиe» в любом случае, когда они оказываются за решеткой?

Нет. Только если причиной стал футбол и то, что происходит вокруг него.

Л. – А был ли когда-либо в клубной структуре человек, который бы отвечал за взаимодействие с фанатами?

Мы всегда разговаривали только с президентом клуба напрямую

Л. – Неужели, президент всегда шёл на контакт?

Мы всегда приезжали к нему сами, и у него не было возможности отказаться от диалога

Настоящий враг – полиция, настоящие друзья – «Олимпиакос»

Л. – Оказывает ли клуб помощь в процессе организации перфоманса на стадионе? Например, помогает в договоренностях с полицией о проносе определенного количества пиротехники для шоу?

Какие менты? О чём вы? Зачем с ними договариваться?
Мы вообще считаем, что в Сербии нет достойных для нас противников, кроме полиции. Они единственные, с кем нам интересно драться, кого мы считаем настоящим врагом.

Л. – Расскажите про дружбу «ЦЗ» с «Олимпиакосом». Как родился этот союз и на чем он основан?

В 1986 году мы играли на выезде с греческим «Панатинаикосом» в кубке Европейских чемпионов. И на трибуну «ЦЗ» пришли парни из движа «Олимпиакоса» болеть против своих заклятых врагов. Так получилось, что мы нашли с ними общий язык. С того момента и отсчитываем годы нашего союза.

Л. - Что можете сказать о дружбе «ЦЗ» со Спартаком, вокруг которой так много разговоров в столице? Например, даже выпускается совместная атрибутика Звезды и Спартака.

Мы не можем быть в союзе с теми, кого мы не любим. А «Лех» и «Црвена Звезда» – это две совершенно разных темы. Наш флаг и флаг «Леха» никогда не будут на одной трибуне. По этой же причине нельзя говорить о союзе фанатов «Спартака» и «Делие». Возможно, есть дружеские отношения между отдельными группировками, но никакого общего красно-белого союза не существует.

Л. – Мясо дружит с «Лехом» не потому, что они хотят болеть друг за друга, а только из-за околофутбольных мотивов. Спартак хочет перенять лучшее у польских бойцов. Возможно ли подобное у вас?

А у кого мы, Делие, можем чему-то научиться? Единственное что нам интересно перенять – это аргентинские темы в стадионной поддержке. Итальянцы теперь не представляют никакого интереса, про англичан вообще нет смысла говорить…

Л. – А как насчет русских?

Мы как славяне очень похожи с вами. Души похожи. Но что касается фанатского стиля, мы – это две разные планеты.
Что же касается польских парней, которых все считают лучшими в Европе – я скажу просто. Для нас они смешны. Со всеми этими своими договорными драками 50 на 50 и так далее. Это не фанаты. Ведь если половина людей даже не ходит на футбол - о каком вообще фанатизме может идти речь?

Единственное, что мы можем обсудить с оппонентами - это об использовании различного оружия. А договариваться об определенном количестве бойцов с каждой стороны, месте – это не про нас.

Сегодня смотрел видео, когда мясо прогнало вас около станции метро Спортивная. (прим. Л. - имеются в виду события лета 2004 года). Вот это фанатская тема, это меня реально взбодрило. Но, например, забивная драка 2005 года у «Академической» - этого я не понимаю, это не фанатская тема.

Л. – Допускаете ли вы такой вариант - приехать на левый матч в Польшу, и ебнуть там всех, кто попадется?
(прим. – Зоран искренне удивляется такому вопросу)

- Зачем?

Л. – Чтобы показать, кто сильнее!

У нас нет цели показать кому-то, что мы сильнее. Наша цель – показать, что мы в первую очередь фанаты своего клуба. Когда будет матч нашей команды, пусть даже с теми же поляками, тогда мы будем рубиться за свой клуб. Единственное исключение – вражда с хорватами, но это больше старые долги.

Мы очень большая группировка. Что нам доказывать? То, насколько мы сильны, мы для себя и всех остальных снова доказали в Салониках осенью 2007 года.

Л. – За прошедшие пару лет к нам несколько раз приезжали нашумевшие в свое время бритиши – «Челси», сборная Англии и другие. В эти дни мутили абсолютно все и лупили всех, кто попадался на глаза. Как оценишь такие действия в отношении приезжих?

Это правильно. Когда к нам приезжал Эвертон, одну их группу закрыли под охраной в их гостинице и не выпускали до матча, других – держали прямо в аэропорту. Ведь никто не гарантировал им безопасность на улицах Белграда!

Л.- В 2004-м году, когда вы приезжали в Санкт-Петербург на матч Кубка УЕФА, на вашу группу прыгнула одна из наших фирм. Что можете сказать о том случае?

Тогда у нас были очень серьезные проблемы. Пожалуй, мы были в худших передрягах за последние десять лет. В Россию мы ехали совсем не для драки. Да и впоследствии к самому факту прыжка мы не отнеслись серьезно, как например к какому-то поводу для войны. Мы смотрим на русских совершенно по-иному, они не могут быть нашими оппонентами. Для нас вы – единственный народ, с которыми мы можем быть вместе.

Заводящий не может вести себя как дирижер в театре

Л. - А что вы знаете о Зените, о нашем движении?

Времена меняются. Сегодня, имея доступ в Интернет, можно легко узнать все обо всех. Не то, что раньше. Так что о Зените мы получаем достаточно информации.
Мы очень серьезно воспринимаем русскую Фан-сцену. Не то, что немцев или всяких испанцев. У вас очень большой потенциал, но вам жизненно необходимо объединение. Трибуна у «Зенита» очень хорошо смотрится – много народу, все в цветах, все слушают заводящих, но вы очень плохо поете.
Визуалка ничего не значит - сейчас в Европе любая группировка может запалить тысячу фаеров или сделать кучу флагов. Например, в той же Испании клуб может обратиться в агентство и заполнить хоть все трибуны хореографией. Но это не имеет никакого отношения к фанатскому движению.

Л. - А что нам надо сделать, чтобы научиться петь? Вот у нас некоторая часть фанатов считает, что нужно собираться в кабаках и учиться петь. Многие относятся к ним с насмешками.

Ничего не может измениться за одну ночь. То, что есть на сегодняшний день у Делие, создавалось 20 лет. Корень всех ваших проблем в том, что вы столько времени прожили в СССР, за железным занавесом. Вы не видели и не слышали, как развивался европейский фанатизм – в отличие от нас.

С другой стороны, не может человек, который заводит шизу, вести себя так, как тот, кто заводил на матче, на котором я был (речь о матче с ЦСКА в сентябре 2007 – пр. Л.). Он ведет себя как дирижер в театре, а «капо» должен гореть шизой, заводить трибуну. Но я не увидел огня у него в глазах. А ведь для вас это был важнейший матч в борьбе за золото! Если честно, атмосфера была как на кладбище.

Л. - А кто у вас заводящий?

Их несколько - 4-6 человек. Они постоянно меняются.

Л. – А кто вообще может быть заводящим? Мог бы, например, ты заводить?

Если бы я стал заводить, никто бы не был против, так как я уже заработал себе имя в движении. Но я этого не делал уже последние лет 10. Вообще, каких-то определенных правил нет – все решает время.

Так мы и вошли на сектор – несколько сотен человек на «аргументах»…

Л. – Ты сказал, что вы всё всем доказали на выезде в Салоники на матч с греческим «Арисом». Расскажи подробнее про него (Речь идет о событиях ноября 2007, в этот день наши друзья сидели в плену в греческом Волосе – пр. Л.).

На тот выезд мы собрали 900 человек, 15 автобусов. Эдакая всеобщая мобилизация. Чтобы было понятно - в первую очередь мы ехали рубиться с «ПАОК», друзьями Гробарей и врагами наших греческих друзей из «Олимпиакоса». Для нас, фанатов, «ПАОК» и «Партизан» – это одна команда и один ненавистный враг.

Под утро мы доехали до греческой границы. Уже здесь нас встречала напряженная атмосфера. Нас провоцировали даже греческие полицейские. Некоторые, например, демонстрировали нам шарфы ПАОК, одетые под форму. В итоге, эти мрази продержали нас больше десяти часов на границе! И только за час до начала матча через границу начали пускать по одному автобусу. Их обыскивали снизу доверху, но не нашли ни одного аргумента. Хотя мы взяли с собой 100 штук 2-х метровых палок и около 300-400 телескопических дубинок, утяжеленных свинцом. Все аргументы были закуплены организованно. Кстати, фанату на заметку – у нас китайцы свободно продают такие «телескопы» примерно по 150 российских рублей.

Держали нас на границе специально, чтобы мы приехали впритык к матчу и не успели ничего замутить. Все автобусы ехали в одной колонне и поддерживали связь посредством раций. Наш бас приехал первым; матч к тому момент шел уже пятнадцать минут.

Мы все были на взводе из-за отстойника на границе. Дров в огонь подкинула информация, что несколько простых болельщиков были порезаны в городе «ПАОКом». А тут еще полиция устроила нам проблемы при входе на сектор – они попытались устроить плотный обыск и проверку документов.
Наше терпение лопнуло и мы бросились на них. В ход сразу пошли фаера и ракетницы. Кордон был довольно быстро разогнан, за ними в проходе на сектор стояло около сотни сотрудников охраны стадиона. Естественно, мы разогнали и их и вошли на сектор. Представьте себе, прямо на стадионе во время еврокубкового матча на сектор входит несколько сотен разъяренных сербов со всем «дерьмом» в руках. Для греков это был настоящий шок!

Матч прошел без громких беспорядков. Домой нашей колонне удалось выдвинуться только часа через два после его окончания. Но стоило нам проехать несколько сотен метров, как по рации нам поступил сигнал – один из наших замыкающих автобусов горит! Мы сразу же остановили колонну и вылетели из автобусов. Потом, правда выяснилось, что местные только забросали его камнями и разбили окна, но это выяснилось уже потом.

Из полицейских машин, которые вели нашу колонну, выскочили греческие полисы и попытались загнать нас обратно. В этот момент парни из другой банды обогнули наш автобус с другой стороны, так что полисы их не видели, и напали на них со спины на жестком «говне». Когда в какой-то момент мне удалось взглянуть по сторонам, я увидел потрясшую даже меня картину – на всем протяжении нашей колонны, сколько хватало глаз, сербы дрались с греческими полицейскими.

Л. - Что стало с теми, кого забрали?

Не забрали ни одного человека. Они просто не рисковали никого вязать. Полисы понимали, что случись это – и то, что происходило до этого, покажется самым спокойным днем в их жизни. Словом, начался бы полный ад.
Весь экшен продолжался минут пять. Потом подъехали машины с шумовыми гранатами. Полисы поняли, что они не смогут усмирить своими силами в 250 человек 900 вооруженных фанатов.

Л. – Им на помощь приехало полицейское подкрепление?

Нет, это уже был настоящий спецназ. В итоге, мы решили не пытать судьбу, сели в автобусы и поехали дальше. Парни из Олимпиакоса потом сказали нам, что тот спецназ в зеленой униформе, с которым мы дрались – им никто в Греции не может дать отпор, их боится даже полиция.

Когда мы доехали до границы, то столкнулись с новыми отрядами взбешенных греческих полисов. Совсем обезумев, они стали атаковать задние автобусы, и пытаться ворваться внутрь. В одном из басов в ответ на попытки полиса проникнуть внутрь, ему все-таки открыли среднюю дверь. В следующий момент один из сербских парней почти в упор выстрелил ему в грудь из ракетницы. Полис отлетел на несколько метров и упал за обочиной.

Все происходило на границе с Македонией. На момент полицейской атаки, часть наших парней уже прошла контроль и затоваривалась в приграничных магазинах. Когда весть долетела до них, все кинулись назад. Начались реальные беспорядки, которые длились около получаса. Те, кто уже пересек границу, возвращались к своим парням назад, наплевав на пограничный режим.

Это был полнейший хаос, дышать было нечем – полиция постоянно использовала газовое оружие.
Основная часть экшена происходила на нейтральной полосе. В итоге, мы выбили полицию на греческую территорию и почти полностью разнесли пункт пограничного контроля. И только лишь когда кто-то совсем внаглую попытался продолжить веселье вновь на греческой территории (фактически, вторгнуться в страну!), полиция стала доставать огнестрельное оружие.

Понимаю, что для вас это все выглядит удивительным, но скажу, что и в моей жизни это был один из самых крутых раскладов.

Л. - Как относитесь к девушкам в движе? Сколько, к примеру, было на выезде в Салоники?

В 15 автобусах было только 3 девушки. Но в принципе, мы не любим когда девушки присутствуют на трибуне, и вообще в движухе.

Л. - Если перед вами встанет выбор – всем вместе подраться и не попасть на футбол, или уйти от драки и попасть на сектор – какой вариант предпочтительней?

На футбол надо попасть обязательно.