|
LAZIO: РОМАНТИКИ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ (СТАТЬЯ "ФУТБОЛ") Ч.1
| |
| Lindros | Дата: Четверг, 04.06.2009, 03:51 | Сообщение # 1 |
 Scarfsworld member
Группа: Администраторы
Сообщений: 2496
Статус: Offline
| LAZIO: РОМАНТИКИ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ (СТАТЬЯ "ФУТБОЛ") Ч.1 Обвинитель: Г-да присяжные! Я восхищен! Тем, сколь умело и профессионально прикрывают обвиняемого. И Платини тут как тут. И разглагольствования о некоей, чуть ли не изначально присущей итальянскому футболу, особой жесткости и т.д. Я же продолжаю утверждать, что традиции грубого, хамского футбола, традиции «любимчиков дуче» и «банды Маестрелли» живут и побеждают. Позволю себе привести еще один свежий пример. Май 1999 года, Москва. Турнир европейских чемпионов по мини-футболу. Финальный матч. «Дина» (Москва) — «Лацио» — 2:1. Свидетельствует «Команда» (приложение к газете «Советский спорт») от 11-19 мая сего года: «Используя малейшие шансы, итальянские футболисты постарались оказать и психологическое давление на игроков «Дины». Постоянно нанося удары исподтишка, итальянцы рассчитывали, что у соперников в какой-то момент не выдержат нервы»... Любопытно, что даже после столь грязных выходок подопечных тренер «Лацио» Массимо Ронкони имел наглость расхваливать их публично: «Мы показали свою лучшую игру». Что касается «свою» — здесь я с синьором Ронкони соглашусь. Что же касается «лучшую»? Не знаю... Может быть, в «Лацио» (на всех уровнях) именно такую игру с ударами исподтишка и принято называть «лучшей»? Каждому свое... Защитник: Не слишком ли поспешный вывод? Если даже в том московском поединке мой подзащитный и перестарался? Но, позвольте, возможно, у «лациапи» нет столь богатого опыта участия в мини-футбольных турнирах? Возможно, не привыкли они к специфическим правилам малого футбола, где запрещены, скажем, подкаты и т.д. А главное... У меня большие сомнения относительно объективности московских публикаций. Уже сам по себе издевательский заголовок — «Дина» поражает римского орла» —указывает на предвзятость и недоброжелательность публикации... Обвинитель: Подозреваю, что сейчас мы услышим «теорию заговора». Все грехи обвиняемого будут списаны на недобросовестные СМИ. Защитник: Попросил бы Вас не иронизировать, Представьте себе, именно так. Взгляните на моего подзащитного, г-да присяжные заседатели. Перед вами жертва почти 100-летней клеветы и грязных инсинуаций. И так, представьте себе, повелось с первых же дней истории клуба. 9 января 1900 года Луиджи Биджарелли и его товарищи избрали цветами «Лацио» белый и голубой. И разъясняли всем любопытствующим: «Тем самым мы почтили Грецию — родину Олимпийских игр и организатора недавно состоявшейся первой Олимпиады современности. Пусть отныне цвета греческого флага станут цветами «Лацио». Обвинитель: Ничего не понимаю... Причем тут клубные цвета? Защитник: Объясняю специально для... ладно уж, сделикатничаю... Так вот, уважаемый оппонент. Выбор Биджарелли и его друзей (не вредно напомнить — военнослужащих) требовал по тем временам известного мужества. Отношения Италии и Греции складывались не самым лучшим образом. Греция не скрывала, что намерена рано или поздно отвоевать у Турции исконно эллинские острова Эгейского моря. Но тут же подобные претензии предъявила и Италия. Апеннинские газеты захлебывались истеричными воплями: «Не опоздать! Ни в коем случае не опоздать к разделу турецкого наследства!» С вожделением подглядывал кое-кто в Италии на албанские и греческие территории на Балканах, которых дряхлеющая Османская империя вот-вот должна была лишиться.
Обвинитель: В те годы многие повторяли слова Бисмарка: «У Италии великие аппетиты да зубы гнилые»...
 Защитник: Не о зубах речь... И вот подумайте... Каково было отцам-основателям «Лацио»? Всем назло избрать именно греческие цвета! Их тут же обвинили (в том числе и по служебной линии) в отсутствии патриотизма. А они, первые «лациали», всего лишь декларировали верность олимпийским (древнегреческим по происхождению) идеалам. Биджарелли и его друзья тяжело переживали то, что Италия так и не отправила свою команду на афинскую Олимпиаду 1896 года. Чилийцы прибыли, австралийцы. Итальянцы? Вот она, Греция, рядышком. Но... В МОК благополучно заседали сразу два итальянца на правах членов-учредителей. Аристократишки граф Палли и князь д'Андрия. Большие любители пустых словес, красивых поз, вальяжных презентаций и, особенно, дармовых банкетов с обильными возлияниями. Как там у Пушкина: «В Академии Наук заседает князь Дундук». И спрашивает поэт. Почему заседает-восседает? За что князиньке такая честь? И сам же отвечает: «Оттого.., что ж..па есть!» Палли и д'Андрия, видно, из таких же были. Заседателей-восседателей — ж..обладателей. Пальчиком не пошевелили. Лиры занюханной не пожертвовали. Под стать им и чинуши из Итальянской Федерации Гимнастики. А тут еще и политиканы вмешались. С их «великими аппетитами и гнилыми зубами»... Обвинитель: Да уж, о «верности олимпийским идеалам» «лациали» могут вещать довольно «стрепитозно»... Напомню, что итальянская спортивная лотерея изначально призвана была обеспечить финансирование и спорта в целом, и олимпийских программ в первую очередь. И неоднократно именно хитроумные маневры «лациали» побуждали правительство и парламент ставить вопрос о ликвидации лотереи как таковой...
Председатель: Эти скандальные истории мы изучим на следующих заседаниях... Защитник: Ну почему же на следующих... Если в чем-то и виноват был мой подзащитный, то, еще раз заверяю, травили и преследовали именно «Лацио». Другие участники скандала благополучно (более или менее) увиливали от ответственности. И так на протяжении практически всей истории «Лацио»! Примеры? 1960 год. Римская Олимпиада. Загадочная смерть датского велосипедиста. Официально объявлено — солнечный удар. Но вскоре выяснилось — допинг. Это
и побудило Федерацию футбола Италии в следующем, 1961 году провести первую в истории футбола проверку на допинг. И проверяли почему-то в первую очередь именно «Лацио». 1979-1980 — скандал с «черной лотереей». В чью раздевалку в первую очередь вломились карабинеры с автоматами наперевес! Конечно же, в раздевалку «Лацио». Кто первым был арестован и объявлен героем всех многосторонних сделок? Конечно же, капитан «Лацио» Уилсон! Чудовищные по жестокости репрессии обрушились именно и в первую очередь на моего подзащитного. А богатенький «Юве» сделал невинные глазки и увильнул от ответственности. Хотя холеное рыльце его президента — синьора Аньелли — и украшал эдакий нежный пушок... И тренер «bianconeri» («бело-черных») соловушка-Трапаттони подозревался в тех же грешках... Обвинитель: Руководство итальянского футбола можно по-человечески понять. «Юве» в те годы — базовый клуб сборной. Как минимум, 7 игроков «основы»... Защитник: Ох, уж эта «Федерационе Итальяна Джоко Кальчо»! Ее можно понять?! Еще один пример. Летом 74-го мой подзащитный только что впервые (и, надеюсь, не в последний раз) завоевал скудетто. И тут же лишен права участия в розыгрыше КЕЧ-74/75! видите ли, тиффози обидели кого-то из фанов «Ипсвича» в 1/16 Кубка УЕФА!.. Еще осенью 73-го. Несчастных английских фанов, которые, конечно же, славятся своим миролюбием и кротким нравом. Впервые Италию лишили права представить команду в КЕЧ. А «федерационе»? Молчит, как архиерей на приеме. Вот за «Юве», за «Милан», за кого угодно вступалась и неоднократно! Кстати, когда «Лидс» пострадал по той же статье осенью 75-го, английская «Футбол Ассошиэйшн» не отмалчивалась. Просила, требовала, протестовала, умоляла. Не давала своих в обиду... Своих, понимаете! А для многих в Италии, более того — в самом Риме, «Лацио» по-прежнему «не наш», т.е. чужак. Только в последние 10-12 лет «Лацио» прорвал блокаду неприязни и отчуждения. Сегодня по всей Европе рассеяны 200 с лишним клубов болельщиков моего подзащитного. Но в родном городе большинство по-прежнему предпочитает болеть за «Рому». И, мягко выражаясь, недолюбливать «лациапи». Откуда все это взялось, спросите вы? Поклонники «Ромы», представьте себе, только своих «красно-желтых» любимцев считают «исконными и настоящими романезе», т.е. римлянами. И самих себя зачисляют в «коренные» римляне. Тиффозерия «Лацио», по их мнению — исключительно пришлые и не очень-то желательные элементы. Чужаки! Напомню в этой связи немудрящий куплет из фольклора советских рабочих общаг: «Закрывайте ворота — прет деревня-лимита!» Обвинитель: Уважаемый оппонент сгущает краски. Послушаешь и, чего доброго, поверишь. С одной стороны — зажравшиеся, наглые и самодовольные старожилы. А с другой — трудящиеся и эксплуатируемые, униженные и оскорбленные болельщики «Лацио». Горемычная лимита! Все не так просто. Да, в Италии миграционные потоки продвигаются с «дремучего» (как любят выражаться иные северяне) Юга на «зажравшийся» (как любят выражаться иные южане) Север. Но основная масса работяг-мигрантов обходит Рим стороной. Их путь лежит к индустриальным гигантам Турина, Милана и т.д. Рим, строго говоря — ни то, ни се. Для иных северян, особенно тех, кто порою встает под бело-зеленые знамена Лиги Ломбардии и других организаций северян-сепаратистов, Рим — это, безусловно, «дремучий Юг». Для пылких и обидчивых южан — Север. Иные северяне и римлян зачисляют в «ленивые, глупые и грязные джузеппе». Для них и «Рома», и «Лацио», и «Наполи», и «Палермо» на одно лицо (как правило, неумытое). В самом же Риме? Здесь все сложнее. Да (как бы так изящнее выразиться?), неприязненное отношение к «Лацио» своим происхождением во многом обязано итальянской (в том числе и римской) демократической интеллигенции. Антифашистски настроенные интеллектуалы назло Муссолини и его окружению предпочитали болеть за северные команды. Столичные интеллигенты (равно как и романезе левых убеждений) по тем же соображениям с 1927 года (с момента основания «Ромы») отдали свои симпатии «красно-желтым». В этой среде болеть за «любимчиков Муссолини» считалось правилом дурного тона, холуяжем... Защитник: И почему-то это правило оставалось в силе и после падения дуче. Обидно, знаете ли...
 Обвинитель: Сегодня у вражды «Лацио» и «Ромы» (если отвлечься от чисто спортивных эмоций) несколько иная подоплека и питательная среда. И не обязательно среди интеллектуалов. И уж тем более не какой-то классовый водораздел («зажравшиеся — лимита»). Более 20% активного (занятого) населения Рима — это чиновники, работники госаппарата. Италия — страна почти непрерывной правительственной чехарды. И многие из вознесенных к столичной казенной кормушке синьоров спешат осчастливить родню и землячков, т.е. приискать им теплое местечко в Вечном Городе. «Как не порадеть родному человечку!» Вот здесь и складывается деление на «старых» и «новых», «коренных» и «пришлых». Я думаю, бывшим гражданам бывшего СССР эта ситуация знакома. Москвичи назвали нечто подобное 1-м и 2-м «украинским вторжением» (см. книги историков-диссидентов Соловьева и Клепиковой). 1-е — это когда в 50-х Хрущев ублажал соратников по ЦК КПУ (а те - свою не столь сиятельную родню). 2-е - при Брежневе и Подгорном в 60-х. До 70% функционеров ЦК КПСС представляли выходцы из угнетенной и колониально зависимой республики (мог бы проставить, но деликатно воздержусь от кавычек. Интересно, скажем, индусы были столь внушительно представлены в британском парламенте? Или алжирцы во французском!) И в министерствах наши прочно обосновались, и в ведомствах, и на улицах в качестве «советского постового» («У павильона «Пиво-Воды» стоял советский постовой. Он вышел родом из народа. Как говорится, парень свой!») По Москве ходила шуточка: «Каковы три периода русской истории? 1-й - «допетровский», 2-й - «петровский», 3-й - «днепропетровский». А Москва-чиновничья злобствовала. Отсюда и нынешние проявления украинофобии в Белокаменной. Затем «своих парней» при Андропове и Горбачеве «маненечко того»... В пользу выдвиженцев из российской партийно-чиновничьей элиты. Зашаталась сверхпрочная вертикаль: хутор Козюльки — областной центр — Киев
— Москва. Призадумались «свои парни» и в Москве, и на Украине. Пока экспансия на Москву развивалась успешно, весьма и весьма дорожили они «союзом нерушимым». И уж где «душили прекрасные», т.е. национальные порывы, так именно у себя, на исторической родине. Потом благоразумно и дальновидно решили: лучше уж самостийная синица в руке, чем все более и более проблематичный союзно-имперский журавль в небе. Отсюда и Сухаревская конвенция, и дележ страны на эксплуатационные участки. Правда, не в пивнушке состоялось это эпохальное событие. А, так сказать, на лоне природы. «Как олени с колен пью святую твою, родниковую правду... тра-та-та-та-та-та-та». Говорят, что не только «родниковой правды» откушали, а еще кой-чего покрепче. И все путем! Всяких там паниковских-жириновских, разобиженных исходом передела, пока можно в расчет не принимать... Председатель: А ведь есть еще наивные люди... Те, кто готов поверить, что «сподiвана воля» добывалась прежде всего на митингах с их, искренних и бескорыстных патриотов, участием... Не им суждено было, «запанувати у сво¿й сторонц³». Защитник: Благодарю уважаемого оппонента... Итак, «старые» и «новые». Ладно, я еще могу понять тех, кто в 20-х — 30-х выражал свое неприятие режима, демонстрируя ненависть к «Лацио». Но потом, обращаю ваше внимание, ряды «протестантов» многократно возросли. Дуче свергнут, а его так называемых «любимчиков» продолжают ненавидеть! Ничего от здорового, объяснимого, интеллектуального протеста уже не осталось. А симпатии к «Лацио» по-прежнему чем-то сродни дурному тону. Они, «лациали», видите ли, состояли в «любимчиках» свергнутого диктатора. Подозреваю, что именно они, «старые» чиновнички, отныне и задавали тон. Конформисты или, проще говоря, перевертыши. Не модно, не престижно, а может быть, и небезопасно болеть отныне за «Лацио». Как будто футболисты в чем-то виноваты! Конформисты, вроде героя одноименного к/ф Б.Бертолуччи... Помните главного героя (знаменитая роль Ж.-Л.Трентиньяна)? Ревностный служака режима... Подождал свержения дуче... А когда стихла перестрепка, и разошлись по домам победители, вышел, озираясь по сторонам... На опустевшую улицу, засыпанную клочьями портретов и обломками бюстов «кавалера Бенито». И возопил громогласно... Обвинитель: Стрепитозно... Защитник: Стрепитозно... «Долой Муссолини! Смерть фашистам!» Бедный мой «Лацио»! От тебя такие субчики отныне шарахались как от зачумленного. Вновь тебя объявили «чужим» в родном городе. Нечто подобное бывало и в годы твоего детства и отрочества. Тебя попрекали за твои берсальерские истоки. Здесь и давняя неприязнь извечных недоброжелателей карабинеров. Здесь и злопамятные попы. Напомню, корпус долгое время комплектовался в основном из пьемонтцев. Земляков королей Савойской династии. Для многих римлян они были чужаками, а то и оккупантами. В октябре 1870-го завершался великий подвиг Риссорджименто, т.е. объединения Италии. Последним очагом разнузданного сепаратизма стал папский Рим. Лютый враг итальянских патриотов Пий IX пригрозил подвергнуть проклятию и отлучению ту часть королевских войск, которая первой ринется на штурм Вечного Города. Заколебались правоверные католики-солдаты... А доблестные пьемонтцы-берсапьеры генерала Ла Марморы не дрогнули, взорвали крепостную стену и проложили путь прочим частям. Стервец-папа проклял героев, объявил себя «ватиканским узником» и сидел отныне в своем Ватикане безвылазно. Как пес в будке. И его ближайшие преемнички вытворяли нечто подобное. А посему, когда простой, деревенский парень-пьемонтец, проходивший действительную в Риме (скажем, во взводе берсальеров того же Биджарепли), завидев попа, подбегал за благословением, то частенько слышал в ответ: «Прочь, нехристь, отступник!» Председатель: Я думаю, что срабатывала и традиционная для всех армий мира неприязнь к элитным частям... Защитник: Очень может быть... Так или иначе, молодые пьемонтцы-призывники порою чувствовали себя в Вечном Городе не очень-то уютно. И тоска по родному дому, и косые взгляды иных прохожих, и хамские выходки попов. Да и муштра сама по себе не вдохновляла. Об этом тоже помнил Биджарелли, создавая новый спортклуб...
«Лацио». Чужак «Лацио». Почти на 100 лет затянулось твое одиночество. А как хотелось бы ему доказать в конце концов... Urbi et Orbi... И родному городу... И миру... Председатель: Давайте обойдемся без патетики. Защитник: Повинуюсь, вернемся к суровой прозе. Итак, с 1945-го от «Лацио» шарахались как от зачумленного. И в первую очередь именно «старые». Теперь они, видите ли, влюбились в «Рому». «Лациофобы» тех времен... Тон задают не интеллектуалы-протестанты, а именно они — «старые» и вечно юные (ибо эта хворь неистребима!) конформисты. Не интеллигенция, а «образованщина»! В негласном союзе с воротилами Севера — владельцами «Юве», «Интера», «Милана». Для футбольного Севера «Лацио» был и остается «выскочкой», «шпаной», имеющей наглость соревноваться (пусть и не всегда на равных) с северными «грандами». А в услужении у этого сверхмощного альянса (так и напрашивается девиз: «Если один и не за всех, то все уж точно на одного», т.е. на «Лацио») легионы апеннинских щелкоперов. Спортивные СМИ в Италии — страшная сила. Послушаем свидетельство российского журналиста Юрий Выборнова: «Оценить в Италии степень уважения к спортсмену или тренеру можно довольно просто: почитать, что о нем пишут в отчетах и репортажах корреспонденты спортивных издании. Вообще надо заметить, что их перо — одно из самых ядовитых в мире. Достается практически всем, разнится лишь степень критики, порой, если честно, жестокой». Добавлю, что касается критики «Лацио»... В этом случае нет никаких ограничений. И яда не жалеют, А все инсинуации землячков моего подзащитного охотно подхватывают и за рубежом. История «Лацио», видите ли, и как минимум до 1993 года была прозябанием «тусклого середняка». Словечко-то какое мерзкое! «Тусклый»,.. А заголовки статей московского «Футбола»?! Чего стоит только ¹14 за 1993 год — «Бог шельму метит». Шельму? Каково? Или... как вам патетика «Советского спорта»? По поводу, цитирую, «падения «Лацио» в глубины ада». И, поверьте, мой подзащитный ничуть не обрадовался, когда тот же «Советский Спорт» произвел его в обладатели Кубка УЕФА-98. Не обладал, не имел чести обладать, ибо уступил в финале 0:3... Но причем тут «Лацио»? Чья биография, по словам итальянских историков, цитирую, «своими взлетами и падениями живо напоминает «русские горки»... «Лацио» всегда был дерзким, отважным и, в лучшем смысле этого слова, амбициозным клубом. Жлобские повадки, перестраховочные маневры, действия «тихой сапой», «медленным шагом, робким зигзагом» — все это противно натуре моего подзащитного! Да, «Лацио» не безгрешен, случались и осечки, помарки, всякие там «неполадки в пробирной палатке». Но, г-да присяжные заседатели! Говорил и повторяю! Сто лет одиночества! Сто лет моему подзащитному навязывают комплекс... Обвинитель: дворника Хабибуллина... Защитник: Я протестую! Председатель: Протест принят... Продолжайте. Защитник: 100 лет одиночества... Почти 100 лет! Но «Лацио» выстоял и выстоит. Как ни пытались загнать его в леса и болота, опустить на колени. Гордый, как Сатана, он возвышается, подобный гранитному утесу... Осыпаемому молниями! Председатель: Еще раз прошу воздержаться от патетики! Защитник: Приношу извинения... Но все же... По поводу молний. И некоторых громовержцев. Из числа недругов моего подзащитного. Сколь умилительно было мне читать в «Футболе» г-на Франкова сладенькие статьи по истории «Юве». Или, скажем, «повергающую в трепет» своим напыщенным пафосом историю «Реала». И все это в рубрике «Великие клубы»! Вот относительно «Лацио» главред засомневался. Стоит или не стоит зачислять моего подзащитного в «великие»? Он, «Лацио», по его мнению, биографию имеет «отнюдь не славную» (¹38, с. 19). Года полтора тому назад без раздумий зачислил в «великие» пусть и не «тусклого», но середняка — пражскую «Спарту». Чьи потуги на «величие» если и имели место быть, так во времена допотопные, лет эдак 70 тому назад. Кубок Кубков-99. Наконец, Суперкубок-99. Позвольте вопрос г-ну Франкову? Допустим, если бы летом сего года победоносный марш «МЮ», замахнувшегося на рекорд «Аякса» 1972 года, прервался? Если бы воспетый Вашими еженедельником как несокрушимый и легендарный и, не спорю, действительно великий (без кавычек!) «МЮ» был бы посрамлен, скажем, «Ворсклой» или «Кривбассом»?! Если бы Суперкубок УЕФА-99 увел бы из-под носа «МЮ» Ваш любимый ЦСКА. Я не говорю уж о киевском «Динамо»? Вы бы, Артем Франков, зачислили бы обидчика манкунианцев в «великие»? В рубрику «великие клубы»? Только честно... А.Франков: А как же! Интересно, что бы это ЦСКА делал в Суперкубке?.. Если б его туда занесло — точно был бы великим. Посему Ваши остроты, почтеннейший, извините, как импотент с плоскостопием. Хотя нет, не зачислил бы именно в эту рубрику. Скорее всего открыл бы новую — «величайшие клубы», «глориозистые» (а, как я по-итальянски-то выразился! - А.Ф.) Защитник: Нет, мне кажется, Вы обзавелись бы подобной рубрикой даже в случае победы ЦСКА над «МЮ» в курортном турнирчике по мини-футболу. Или точнее — по футболу настольному. А.Франков: И шахматному турниру, и подкидному дураку, и шашкам-поддавкам, и «Чапаеву»... Председатель: Мы отвлеклись. Г-н адвокат обещал представить нам еще одного свидетеля защиты... Защитник: Я готов. И надеюсь, авторитет мистера Гленвилла, патриарха британской спортивной журналистики, для г-д присяжных не пустой звук. Оговорюсь, я не всегда соглашался с его оценками. Особенно применительно к личности Великого Босса «Юве», т.е. синьора Аньелли. Как мог поверить Глэнвилл в разглагольствования фиато — и ювевладельца о каких-то «антифашистских деяниях» клана Аньелли?! Еще одна компания гарибальдийцев выискалась! Это они-то, Аньелли! Столпы, устои, фашистского режима! Их «Фиат», заваленный заказами дуче, процветал. А несчастные туринцы расплачивались за эти заказы военного ведомства «точечными» бомбежками американской авиации. С «точечностью» у янки, правда, и тогда проблемы были... Вспомним Дрезден, Кельн, Хиросиму. Да и в Турине. Из 23 тысяч жилых домов разрушено было более 10 тысяч! Спустя же годы синьор Аньелли навешивал лапшу, то бишь спагетти, на уши доверчивому Гленвиллу. Аньелли боролись, Аньелли страдали... И «Юве», мол, страдал. Как же! Страдал! Почему-то Муссолини не стал возражать, когда его любимчик, свежеиспеченный «ориунди» Луис (Луиджи) Монти, обзаведясь итальянским гражданством, выбрал в качестве ПМЖ и порта приписки не Рим и «Лацио», а Турин и «Ювентус». Хотя и не без колебаний. Хотя и получил лично от Муссолини в подарок виллу и автомобиль. Не воспрепятствовал этому вояжу дуче, как бы ни обвиняли его в искусственной «флагманизации» итальянского футбола в пользу «Лацио». Великий хав аргентинского и итальянского футбола (и величайший костолом в истории футбольной планеты) достался не «любимчикам», а так называемым «антифашистам» из Турина. Председатель: Вы отвлеклись от темы... Защитник: Согласен... Так вот, возвращаясь к тезису о 100 годах одиночества моего подзащитного, к девизу «все на одного», к вопросу о затянувшейся травле «Лацио», обращаюсь к показаниям свидетеля защиты. Свидетель защиты: Ваша Честь, г-да присяжные. Я Брайан Гленвилл, обозреватель «Санди Таймc»... Председатель: Спасибо... Мистер Гленвилл, что собирались поведать Вы высокому собранию? Б.Гленвилл: Я готов подтвердить тот факт, что расследование целого ряда скандалов в итальянском футболе было по меньшей мере неполным. Защитник: Точнее — избирательным и целенаправленным! Председатель: Я не давал Вам слова, адвокат. Б.Гленвилл: Действительно, от заслуженного наказания благополучно увиливали такие видные функционеры, как Итало Аллоди. Выдвиженец клана Моратти, секретарь «Интера». Затем заприятельствовал с Аньелли, стал генеральным менеджером «Юве». Затем — директор тренировочного центра Федерации и сборной в Коверчиано. Нечистоплотный нувориш от футбола, получивший прозвище «Синьор Сделка». Защитник: И неоднократно покрывавший грешки и шалости и «Интера», и «Юве»... Грешки, как правило, не имевшие последствий для суперклубов Милана и Турина. Как, например, подкуп судей в матчах Кубка УЕФА «Юве» против «Данди Юнайтед». Я попрошу Вас, мистер Гленвилл, напомнить историю с Вашими публикациями по поводу этой скандальной сделки... Б.Гленвилл: Охотно, сэр. Публикация моей статьи в «Санди таймc» в апреле 1974 года вызвала прямо-таки истерику у определенных кругов итальянской прессы. Шум был огромный, но при этом лишь вокруг да около. По поводу же предмета наших конкретных обвинений реакция была иной — гробовое молчание... Защитник: Обратите внимание, г-да присяжные! Гробовое молчание. С «Юве» как с гуся вода! Или что позволено «Юве» ... и т.д. Продолжайте, сэр. Б.Гленвилл: Газета, для которой я писал много лет — римская «Коррьере делпо спорт»... Защитник: Еще раз обращаю ваше внимание. Римская газета! Римская!.. Но самое интересное еще впереди! Продолжайте, сэр. Б.Гленвилл: Так вот, эта римская газета хотя бы сподобилась поместить на последней полосе полный перевод нашей большой статьи. В то же самое время на первой полосе нас постоянно атаковали, «Я был вынужден сделать это, — объяснил мне главный редактор Марио Джисмонди, — иначе меня обвинили бы в том, что я подыгрываю «Лацио» против «Ювентуса». Римский «Лацио» в тот момент был его главным конкурентом в чемпионате Италии». Защитник: Заметьте, г-да присяжные. Конкурентом не в еврокубках! В серии «А». И тем не менее... Несчастный синьор Джисмонди! Он отнюдь не опасался, что его заподозрят в подыгрывании «Юве». Но не дай Бог быть уличенным в симпатиях к зачумленному «Лацио»! Нужны ли еще какие-нибудь факты!? Нужны ли еще показания свидетелей!? «Столетняя война», воистину «столетняя война» велась и ведется против моего подзащитного. Перед вами, г-да, не преступник, а жертва разнузданной травли, сплетен, клеветы и кривотолков. «Антифашистам» из Турина прощается все! А моему подзащитному? Хотя именно он, «Лацио» в далеком 1975-м продемонстрировал подлинную верность антифашистским, демократическим идеалам. И, заметьте, остался при этом в гордом одиночестве! Председатель: Позвольте, о чем речь? Защитник: Взгляните, Ваша Честь. Скупая строка статистического справочника еврокубков: Кубок УЕФА. 1/16. Первые матчи. «Лацио» —«Барселона» — 0:3 (техническое поражение)...» А что за этой строкой? Приведу свидетельства прессы тех дней (к счастью не джисмондиево-франковской): «Матч Кубка УЕФА в Риме не состоялся. Футболисты «Лацио» отказались в знак протеста против репрессий испанских властей встретиться с «Барселоной». Президент клуба Умберто Лендзини объяснил позицию клуба: «Отказом мы демонстрируем свою солидарность с жертвами франкистского режима. Мы должны были сделать выбор и сделали его!»... На стороне итальянских футболистов выступил и президент УЕФА Артемио Франки, подчеркнувший правомерность стремления создать единый фронт против спортивных контактов с испанским режимом. Франки пояснил, что отказ «Лацио» не означает дисквалификации этой команды и предусмотренных регламентом санкции»... Увы, техническое поражение моему подзащитному все же засчитали. А что же прочие? В Испании многолюдные демонстрации, огрызается издыхающий (вместе с каудильо) фашистский режим. Пролилась кровь, десятки убитых, сотни и сотни раненных и арестованных. Европа? Европа демократическая? Европа футбольная? Доблестные туринские «антифашисты» (задним умом)? Молчат! «Лацио» и Артемио Франки, человек о котором мистер Гленвилл писал... Писал, что Франки «всегда выгоднее было оставаться честным» (в отличие от своего украинского почти тезки и почти однофамильца) издают гласы вопиющих в пустыне... «Родина демократии», т.е. Англия? И «Дерби Каунти» в КЕЧ принимает мадридский «Реал». И «Ливерпуль» заказывает билеты в Сан-Себастьян. «Лацио» и только «Лацио» отказывает себе и в сборах на «Олимпико» (поверьте — на Круиффа был бы аншлаг!) и заведомо обрекает себя на поражение. Кто еще посмеет после всего происшедшего в октябре 75-го напоминать о каких-то «симпатиях» и «любимчиках» Муссолини?! Обвинитель: Ваша Честь, прошу предоставить слово свидетелю обвинения. Председатель: Представьтесь, свидетель. Свидетель: Хендрик Йоханнес Круифф... 52 года. Временно не работающий. В прошлом — футболист и тренер... В октябре 75-го — капитан «Барселоны»... Председатель: Мы рады приветствовать Вас, г-н Круифф. Я думаю, что никто в этом зале не будет настаивать на присяге. Ваша честность известна всем. Представьте себе (это уже вполголоса, коллегам) — ни разу не обманул собственную жену! И ни разу ей не изменил! Патологически честен! Итак, г-н Круифф, Вы готовы прокомментировать историю, рассказанную нам защитником? И.Круифф: Да, Ваша Честь. Я писал уже об этом в своих мемуарах. Отказ «Лацио»? Нелепое, подлое, чудовищное оскорбление для моих друзей из Каталонии. Нас объявили чуть ли не франкистской командой! У многих из футболистов появились на глазах слезы. Они сжимали кулаки от бессильной злобы и клялись отомстить «лациали». Я не знаю, за кого болели демократы и антифашисты в Италии времен Муссолини. За «Юве» или за «Рому»?.. Но, господа, Лендзини должен был знать, не мог не знать, что именно «Барса» была живым символом антифашистского Сопротивления! И на футбольных полях, и за их пределами. И в годы гражданской войны, и в памятные мне 70-е. Поверьте, это отнюдь не громкие слова и не пустые фразы. Тогда, в 75-м нас оскорбили перед лицом всей Европы. Мы не забыли. И не простили... Обвинитель: Как видите, г-да присяжные. Обвинение прозвучало, мягко говоря, не по адресу. Акела-«Лацио» промахнулся. Эффектный демарш обернулся глупой и хамской выходкой. Прошу свидетеля напомнить: а что было дальше? И.Круифф: Дальше? Через 2 недели «Лацио» как ни в чем не бывало заявился на «Камп Ноу». Мы уж постарались. 4:0. Обвинитель: Надеюсь, протестантам одноразовым (могли бы уж и второй матч пропустить) мало не показалось. Вам, капитану, и Вашим друзьям из Каталонии принесли извинения? И.Круифф: Что-то не припоминаю... Защитник: Позвольте и мне задать вопрос свидетелю обвинения... Г-н Круифф! Возможно, мой подзащитный поступил именно так... Одним словом, погорячились «лациали». Не знали... или забыли о заслуженном авторитете «Барсы» как «живого символа Сопротивления». Но... Воспользовавшись Вашими присутствием... Могу я на следующем заседании воспользоваться цитатой из Вашего интервью?.. Дай Бог памяти... 1995 года. Тогда Вас попросили назвать три самые привлекательные для Круиффа команды Европы. В числе этих трех Вы назвали и моего подзащитного... И.Круифф: Г-н адвокат. Это Ваше право. Но не обрывайте, пожалуйста, цитату на полуслове. Я отлично помню, что добавил при этом: «Когда за «Лацио» играют Винтер и Гаскойн». Где же они сегодня? Возможно, я старомоден и первобытен. Но Футбол для меня начинается с Личностей. Все прочее — ТТД, тактика — вторично. Хотя и oбщеобязательно. Обвинитель: Позвольте привести и свидетельство футболистов «Удинезе»: «Пол Гаскойн оказался чрезвычайно симпатичным парнем. Хохмил и потешал и своих, и чужих на поле. Играл резко, жестко, вполне по-английски. Но не подло. Исподтишка не бил. Не в пример иным-прочим «лациали»...» Может быть, потому и пришелся не ко двору. Защитник: Еще один гуманист выискался! Пол Гаскойн! Жалею, что не пригласил в качестве свидетельницы бывшую миссис Гаскойн. Она много любопытного нам всем рассказала бы относительно этого «гуманиста»... Обвинитель: Но все же, все же... Уважаемый оппонент... Обрывать на полуслове цитату Круиффа сродни ее передергиванию...
Голос из зала (вроде бы А.Франкова): Да что с таким адвокатом спорить? В 75-м эти «протестанты» просто наложили полные штаны при имени капитана «Барсы»! И разыграли комедию... Председатель: Я прикажу очистить зал! Защитник: Ваша Честь! Пусть себе надрывается г-н Франков. Глядишь, заработает от своего обезьянего царька из этой... как ее... МАЗПЖЯ «янычарский» крест еще и 6-й степени... А.Франков: И 5-й, и 4-й... Защитник: И 5-й, и 4-й... Топь-ко вот сиятельные недруги моего подзащитного до Вас, Франков, вряд ли снизойдут. От Аньелли Вам ничего не перепадет... А.Франков: Как же так!!! Я старался!.. Ну хотя бы бочку варенья
и корзину печенья. Защитник: Г-да присяжные заседатели! Я не стану утомлять вас пререканием с подобными особами. Им несть числа... Клевещите, клевещите! Что-нибудь и останется... Но знайте! Золотой орел «Лацио» расправил крылья. Его путь — это не какие-то браконьерские тропки (не хотелось бы повторять бредни г-на Франкова и ему подобных). Его, моего «Лацио», дорога — это дорога чести. И горе тем, кто встанет поперек этой дороги. «Justicia! Veritas! Vindicacio!» Справедливость! Правда! Месть! Уверен, что и киевское «Динамо» в этом удостоверится. И все прочие. И остановить победный марш «бело-голубых» сможет разве что... Обвинитель и А.Франков (хором): Комплекс дворника Хабибуллина! Защитник: Я протестую... (Шум в зале). Председатель: Приказываю очистить зал! 1-е заседание объявляется закрытым. Слушание дела (точнее — биографии обвиняемого) откладывается... До лучших времен... Заседание объявляется закрытым. И куда это запропастилась Птица-Секретарь? (со скамьи присяжных заседателей доносится мощный храп, звуки коего отдаленно смахивают на «КОАПП, КОАПП, КОАПП...»)
Атец!
|
| |
| |
| Lindros | Дата: Четверг, 04.06.2009, 03:51 | Сообщение # 2 |
|
Scarfsworld member
Группа: Администраторы
Сообщений: 2496
Статус: Offline
| LAZIO: РОМАНТИКИ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ (СТАТЬЯ "ФУТБОЛ") Ч.2 Заседание (глава) ¹2: О доблестных кальчиаторе и злопамятных попах, о лихих берсальерах и лукавых браконьерах Гаврила ждал а засаде зайца,
Гаврила зайца подстрелил.
Н.Ляпис-Трубецкой
"Молитва браконьера" Председатель: Встать, суд идет. Объявляю заседание ¹2 открытым. Слушается дело... Защитник: Разрешите реплику, Ваша Честь... Прежде всего хочу от всей души поздравить киевское «Динамо», всех его болельщиков, в том числе и «кавалера Франкова». И все же один вопрос к достопочтенному янычару. Мне стало известно, что Вы в ¹44, проставляя название рубрики «Великие клубы», намеревались (раз уж речь шла о моем подзащитном) втиснуть вопросительный знак после слова «великие»? Я прав? А.Франков: Был такой грех. Лишь по недосмотру знак препинания не появился... Защитник: Еще один вопрос... Мне удалось полистать подшивку Вашего еженедельничка. Оказывается, первым героем этой рубрики (начиная с январских номеров за 1997-й год) было киевское «Динамо»...
А.Франков: Именно так... Защитник: Ну что же... Это понятно, т.е. патриотично. Так вот специально для Вас уточняю... 2 ноября с.г. состоялся уже третий по счету поединок моего подзащитного с вашим «Динамо». Впервые сразились эти две команды 16 июня 1964 года в Киеве. На один гол В.Левченко «лациали» ответили двумя. 2:1 — победа моего клиента. Итак, 3 поединка — 3 победы «Лацио». Я спрашиваю: сколько раз подсудимый должен повторять свой успех, чтобы уломать непреклонного Франкова? И побудить его причислить «Лацио» к великим клубам? 3 раза, 33 или 333? А.Франков (напыщенно и громогласно): «Нет и не может быть подлинного величия там, где нет добра, простоты и правды!» Защитник (с нескрываемой иронией): Судя по всему, г-н редактор исчерпал резерв футбольных авторитетов. И решил устрашить нас всех цитатой, приписываемой глыбообразному персонажу того же «Сходняка» днепропетровского КВН. Персонажа, коего «подозревали крестьянки в особо крупных размерах»... Я восхищен... Кстати, уважаемый Обвинитель. Боже упаси! Не хочу подозревать Вас в предвзятом отношении к моему подзащитному... Но... Вы, случайно, не состоите в тиффозерии «Ромы»? Толь-ко честно... Обвинитель (несколько смущен): ...Если честно... Ну... в 80-х... Команда, где играли кумиры моей молодости... Бруно Конти и Пауло Роберто Фалькао... Было дело... Впрочем, к правосудию, которое я в настоящий момент представляю, это не относится... Вы будете требовать отвода представителя обвинения?.. Защитник: Зачем?.. Но все-таки позволю себе привести высказывание... Известного вам всем футболиста. Причем именно «Ромы». Поучительный пример для иных (я, конечно же, не о присутствующих!) «лациофобов». Дмитрий Аленичев об итогах серии «А» 98/99: «Мне очень обидно за «Лацио», который действительно заслужил своей игрой скудетто... Я стараюсь дать объективную оценку. Наши фаны, как, впрочем, и игроки «Ромы», конечно, радовались неудаче «Лацио». А вот мне — человеку относительно нейтральному — за наших соседей обидно. Ведь «Милан» — в отличие от «Лацио» — провел весь чемпионат на весьма посредственном уровне. Ему, наверное, просто повезло...» Председатель: [/b ]Мы ушли в сторону... [b]Защитник: Я позволил себе это, Ваша Честь, чтобы покончить с намекамии обвинениями в безудержном хвастовстве подзащитного. Да, наш клуб, повторяюсь, по-хорошему амбициозен. «Тише едешь и т.д.» — не для него. Под стать и тиффози-лациали». Но, извините, это не «Реал» и его загребущие инчас! С их наглостью, жадностью и спесью. В том смысле, что «все или ничего». И мед, и сгущенку, и белку, и свисток. Все и сразу! Болельщики «Лацио» чем-то сродни фанам энхаэловской «Филадельфии». Те любят повторять: «Мы любим не «Флайерс», мы любим парней из «Флайерс». Красноречивый пример. Когда летом 1995-го Краньотти пожелал продать в «Парму» Джузеппе Синьори, т.е. «малыша Беппе» (или, как его еще звали — Труффальдино из Бергамо)... Так вот, последовала мощная манифестация протеста. Краньотти оправдывался: «На вырученные 25 млрд. лир я смогу приобрести несколько высококлассных игроков. И мы всерьез поборемся за скудетто». И услышал в ответ: «А откуда президент знает, что для нас важнее — стать чемпионами или сохранить Синьори? Зачем нам скудетто, если нас покинет малыш Беппе?!». Известно, сколь трудно освоиться в «Лацио» тренеру, по и за полюбившегося тренера тиффози готовы постоять. «Дайте нам игру! А победы? Это уж как получится. Была бы игра!». Так заявляли болельщики, собирая десятки тысяч подписей под петициями с просьбой вернуть (или не допустить отставки) Томмазо Маестрелли в 70-х или Зденека Земана в 90-х... Причем, тот же Земан, человек от природы угрюмый и немногословный, никогда не заискивал перед тиффозерией... Не расточал улыбочки и комплименты, не прыгал, не скакал вдоль поля, не издавал соловьиных посвистов... Подлинное проклятие, драма всей 100-летней истории моего подзащитного — дьявольская чехарда президентов (25 раз приходили и 24 раза уходили за последние 70 лет), тренеров, игроков. Арон Винтер вспоминает: «Прибыв в межсезонье в «Лацио», я прежде всего удивился тому, с каким чуть ли не садомазохизмом клуб кроил и перекраивал состав. Какая-то трансферная история». Давняя, печальная традиция... В 1950 году в миланском отеле «Галлиа» президент «Палермо» Р.Ланца организовал первую на Апеннинах трансферную биржу. Отныне президенты ведущих клубов страны ежегодно собирались в этом отеле, решая вопросы купли-продажи-перепродажи. Здесь в считанные дни продавались, перепродавались, сдавались в аренду сотни футболистов, переводились со счета на счет сотни миллионов долларов. «Гадзетта делло спорт» в 1977-м писала: «Нашими парнями торговали, как лошадьми. Мнение футболистов никого не интересовало». Тысячи и тысячи болельщиков съезжались в эти летние дни в Милан со всех уголков итальянского «сапога». Дежурили у отеля круглосуточно, жадно и тревожно подхватывая слухи и сплетни. Нередко горланили, потрясали транспарантами, конфликтовали с полицией. И самыми бедолашными среди всех прочих тиффози были именно «лациали». Каждый раз трансферные затеи повергали их в изумление! Затем подавленные стоны плавно перерастали в дикие вопли. «Лациали» бросались на штурм отеля, сметая полицейские кордоны. Они всего лишь желали быть услышанными, требовали учитывать и их, тиффози, мнение... Далее по наезженному сценарию — дубинки, слезоточивый газ, водометы... Может быть, отсюда и пошла легенда о какой-то особой сверхагрессивности поклонников моего подзащитного. А они всего лишь были самой бесправной, униженной и оскорбленной в своих лучших чувствах из всех тиффозий страны!
Частенько «Лацио» не везло с хозяевами, акционерами, президентами. Невежественные нувориши, наглые выскочки... Великий тренер «Скуадры» 30-х Витторио Поццо говорил о них: «Такой субъект сделал много денег. И очень быстро. У него нет прочной связи с игрой и настоящей любви к ней. И, кроме всего, он хочет добиться успеха быстро, практически любой ценой». Самодовольные, взбалмошные во всем, что касается команды... Винтер, конечно, не прав. Традиция, как сказал бы президент соседей и дружественной страны, «перетрахивания кадров», легко объяснима. И вовсе не садомазохистскими комплексами сиятельных синьоров. Рядовые тиффози не требовали всего и сразу. Они готовы были отказаться от скудетто. Была бы Игра и Игроки. Выскочки-нувориши кромсали по живому только сформировавшийся состав ради сиюминутного, одноразового трансферного «навара», ради своей спеси, блажи, каприза. Что ни говори об иных сомнительных деяниях и клана Моратти, и клана «антифашистов Аньелли», но Моратти управляют «Интером» с 1956-го, Аньелли с 1931-го... А это уже стабильность, предсказуемость. Пусть даже и лукавит слегка синьор Джованни Аньелли, когда повторяет: «Если мой футбольный бизнес и бизнес, то убыточный бизнес». «Его любовь к «Юве», — писал Гленвилл, — не подвергается сомнению, и чувствуется определенный феодализм в его утверждении, что футбол — это игра, которую можно и нужно разделить со всеми». «Лацио» порою патологически не везло на хозяев... Отсюда и «русские горки» его биографии. Председатель: Г-да, вернемся к истокам... На историческую скамейку у Тибра... На пьяцца делла Либерта. Отныне будем продвигаться вперед по возможности в хронологической последовательности... Обвинитель: Я восхищен, Ваша Честь. И даже растроган... Бедный «милый «Лацио»!.. Жертва случайных «типов» и обстоятельств... Подмывает невольно вспомнить бродячий афоризм. О некоем животном семейства парнокопытных подотряда нежвачных... Которое всегда найдет себе лужу... Хотя эту поговорку вполне можно развернуть и в обратном направлении. Лужа найдет свою парнокопытную... И нежвачную... Председатель: Просил бы впредь воздерживаться от подобных намеков. Обвинитель: Тысяча извинений... Итак, обледенелая скамейка. 9 молодых людей. Напутственная речь красавца лейтенанта. Далее можно и по Квинту Росцию:
...Увидел он над Тибром,
Как повелитель жезл свой в землю водрузил.
И вот дала побег верхушка жезла,
Оделась ветвь его листвою пышной
И землю всю квиритов осенила! Кстати, о «русских горках». Которые в самой России всегда почему-то называли только «американскими». Представьте себе, «русский фактор» у колыбели итальянского футбола имел место быть. Все дело в том, что с 1878 года началась грандиозная эпопея «разборок» российских и британских морячков во всех портах Средиземноморья. Российское начальство, уверовав (особенно после Берлинского конгресса 1878 года, лишившего Россию, в том числе и стараниями Англии, многих плодов оплаченной великой кровью победы над турками), что «англичанка гадит» матушке-Росии ежечасно и повсеместно, такие драки поощряло. Английское — тоже. Главная утеха британских морячков и в генуэзском порту, и в неаполитанском. Продемонстрировать достоинства английского бокса. Но не все коту масленица! Непревзойденные в одиночном бою боксеры столкнулись со знаменитой «русской стенкой», т.е. фалангой кулачных бойцов. Россияне (а среди них — великое множество украинцев, вакуленчуков-матюшенок-железняков) ломили «стенкой», дружно и слаженно орудовали пудовыми кулачищами, умело страхуя друг друга. Мудреные аглицкие хуки и апперкоты отступали перед деревенской общинной спайкой, перед былинным «раззудись плечо — размахнись рука». Фаланги-«стенки» разудалой «братвы» опрокидывали и рассеивали жидкие цепи боксеров-одиночек, расчищая «улочки и переулочки» на пути к портовым кабакам и припортовым красоткам. Огрызаясь, размазывая по физиономиям юшку и выплевывая зубы, гордые бритты покидали поле боя и тоскливо слонялись у причала. Самое обидное — аборигены не просто заинтересованно взирали на побоища, но и активно болели за русских. Назло надменным и прижимистым англичанам и руководствуясь (пусть и не всегда бескорыстной) симпатией к русским. Последние умиляли широтой славянского загула: гулять так гулять, пить — так до исподнего (или нательного креста), платить — так не торгуясь. Симпатии к «братве» возросли лавинообразно после геройских деяний российских матросов, спасавших население итальянской Мессины, разрушенной чудовищным землетрясением.
Английскую «братву» в конце концов ублажили свои же офицеры, свои же судовладельцы. Футбол, конечно, футбол! Хотя официально запрет на «игру джентльменов» для рядового состава английских ВМФ действовал до 1907 года. В Италию пришел английский моряцкий соккер. Русские моряки не мешали. Защитник: Воздаю должное эрудиции оппонента. Но позволю себе заметить, что и английские джентльмены преуспели в экспорте футбола. Крикет-клубы при посольствах, консульствах, представительствах английских фирм постепенно футболизировались. Так, английский «Дженоа крикет клаб» — прародитель современной «Дженоа» («Генуи»), «Милан крикет энд футбол клуб» (осн. 1899 г.) известен нам сегодня как «Милан АК» (с 1939 г.) Пока что аборигены допускаются в компании крикетистов-футболистов в виде исключения, по большому блату, т.е. в основном «сынки» влиятельных итальянских папаш-англоманов, вовсе не таланты как таковые. Скорее, как говорили в застойные годы, «дети одаренных родителей». Чумазых не пущать! Неслучайно принятый в Англии (в 1864 г.) «Устав любителей спорта» запрещай принимать в клубы лиц физического труда (позднее стали допускать с оговорками — политизированные работяги не допускались). Итак, Италия 80-х — 90-х, предфутбопьная Италия — это английские элитарные и практически мононациональные «крикетисты». Это футбольные баталии на припортовых пустырях английских морячков. И в начале 90-х — первые «дикие» команды аборигенов, так называемые «народные». История первых «народных» команд темна и непонятна, и не подкреплена на уровне документов. Первая официальная дата — март 1887 года. «Отец» итальянского футбола» бизнесмен Эдуард Бозио, частенько по делам бывавший в Лондоне, вернулся в родной Турин с футбольным мячом и книжечкой правил. Английские историки уверяют, что синьор Бозио тем самым «очаровал» своих туринских друзей. Обвинитель: Хотя «очарование» оказалось каким-то вялотекущим.
Только в 1891-м (иногда говорят, в 1890-м) Бозио сподобился сколотить «Интернациональный ФК Торино» (нынешний «Торино»). Отныне и стали плодиться «интеры». Название подчеркивало вовсе не ориентацию на какие-либо левые движения, а всего лишь то, что клуб не признает национальных ограничений. В 1896-м — первый шоу-турнир в Тревизо (по ходу международной торговой конференции). 1898 — по инициативе Бозио создана Итальянская федерация футбола. 6 января 1898 г. — первый запротоколированный матч («Дженоа» — «Интер-Торино» — 1:0). Ив этом же году — первый чемпионат страны, выигранный, как и два последующих, клубом «Дженоа». В первом чемпионате, проходившем в Турине, участвовали 3 местных клуба (4-й — «Юве» — не был допущен) + «Дженоа», утратившая к тому времени мононациональный (чисто английский по составу) характер. Генуя и Турин — первые очаги итальянского футбола (Генуя, кстати, и родина первого «народного» клуба — «Андреа Дориа» — учившегося уму-разуму в поединках с английскими моряками). Пионеры итальянского футбола. Спортивная форма? Весьма и весьма условна. «Юве» или облачается в тужурки основателей-лицеистов, или предстает в убранстве для пьемонтских народных танцев (розовые рубашки, черные галстуки, треуголки и т.д.) Северные клубы оттачивают мастерство, перенимая навыки заезжих англичан. В Неаполе вслед за английскими «Нэйплзом» появляется «народный» «Интер» : (спустя годы сольются в так называемый «Интернаполи», т.е. современный «Наполи»). О римском футболе ни слуху, ни духу. В «Дженоа» уже есть своя звезда — доктор Спенсли. Тоже, судя по фамилии, английских кровей. Одним словом, : как безапелляционно заявляет английская футбольная энциклопедия: именно основоположники обучили уму-разуму, научили «правильному» («a proper») футболу дремучих по этой части «итальяно». Защитник: А «итапьяно» уже тогда, в последнем десятилетии прошлого века нет-нет, а огрызались. "Демонстрировали нац³ональну св³дом³сть". Да, мы учимся и спасибо за уроки, но мы и возрождаем. Наш родной «дживо дель кальчио». Недаром, ряд аборигенных команд принципиально отказывались помещать пришлое словечко «футбол» в клубные названия. И федерация предпочла как составляющую названия свое, родное «кальчио» (calcio). Мы возвращаем себе утраченное и подзабытое! И нам есть, что вспомнить, даже, пожалуй, прихвастнуть. Был и у нас на Апеннинах деревенский футбол, восходящий к языческой мистике. Всей деревней гоняли мяч (точнее, выгоняли из села; в нем якобы спрятаны голод, болезни, козни нечистой силы). Честь и хвала тому, кто нанесет самый сильный удар по концентрированному злу. Отсюда и общеевропейская традиция первых футбольных команд — капитаном станет тот, кто запулит мяч выше, чем кто-либо другой. Иногда вместо мяча — отрубленная голова колдуна, ведьмака, маньяка, терроризировавшего деревню. В древнеримские времена — «харпастум» легионеров (возможно, заимствованный у греков, игравших в некий «гарпанон»). Мяч, набитый конским волосом, травой, тряпьем, перьями, песком и даже надутый — на сохранении центурионов. Долгий изнурительный марш, ноги гудят, спину ломит от поклажи... Улучив момент, центурион бросает мяч. И пошла потеха. За финтами и перепасовкой забыли об усталости (говорят, от избытка чувств порою и головой убиенного варвара поигрывали). Наши предки, легионеры Юлия Цезаря и Клавдия, занесли «harpastum» в Британию. Так уверяли патриоты-итальяно. Вот кто был «учителями учителей»!
XIV век. В Англии придурки Плантагенеты и примкнувшие к ним «шепиловы» в рясах запрещают «беснование с большим мячом». Только в 1603 году последовала амнистия Елизаветы I для строптивых «футболеров». И первый мало-мальски смахивающий на пособие труд по футболу подготовит в том же XVII веке наследник мудрой Елизаветы — Яков I. Хотя многие и это творение посчитали блажью короля, которого подданные ласково именовали «Джеймс Вонючий», а коллеги (европейские монархи) — «самым ученым балбесом Европы».
XIV-XVI века. Итальянское возрождение. Расцвет «дживо дель кальчио». Столица Возрождения, «цветущая, но не увядающая Флоренция». Не костоломные свалки накачанных элем английских мужланов, а игра, игра по правилам. Площадь Санта Кроче. 2 команды по 27 человек. Пышная униформа, музыка, празднично разодетые болельщики. Красавцы-кальчиаторе гоняют мяч, пытаясь загнать его в конечном счете в одну из двух палаток ворот. Сегодня «кальчио» проводят во Флоренции в разгар туристического сезона. В XIV-XVl веках — по праздникам, в честь приезда высоких гостей. Сегодня это больше смахивает на регби (можно и руками мяч). В те давние годы — как минимум, 4 разновидности, в том числе и «кальчиохарпастум» (руками уже возбраняется). Первые меценаты футбола — династия Медичи. Впервые на поле арбитр. 1511 г. — 1-е пособие (автор — флорентиец Паоло Кортезе). 1580 г. — «Трактат об игре в мяч» венецианца Джованни ди Барди. Любопытно — синьор Паоло за круглогодичный цикл тренировок («без монотонности»)! Советы по формированию оптимальной «физики» и прочего — акробатика, бег, игры («которые как бы прислуживают кальчио»). Обязательно — танцы! И режим, вполне профессиональный режим («для тех, кто добивается славы доброго игрока в мяч»). Ничего подобного Англия тогда не знала (позднейший трактат Якова Вонючего свелся к пустопорожним разглагольствованиям «в защиту безвредности большого мяча»). Обвинитель: Но почему же «дикий и тупой» английский футбол медленно, но верно эволюционировал? А кальчио... Защитник: Это подлинная трагикомедия. Вплоть, до публикации трактата Кортезе попы не имели особых претензий к игрищам горожан, даже сами иногда... Наверное, пылкий энтузиаст Кортезе действительно от избытка чувств сболтнул лишнее: «Я ни в коем случае не рекомендую играть в кальчио кардиналам, поскольку тяжелый мяч вполне может попасть по интимным частям тела высоких духовных особ». Их преосвященства сочли эту благоразумную рекомендацию хамской выходкой зарвавшегося гуманиста. Ибо пуще всего кардинал из Италии берег свои... Извините, в рифму получается... гениталии. Кто в момент избрания папой не мог предъявить таковые в целости и сохранности (для чего — специальный стульчик и осмотр всем конклавом)... Увы, тому папой не бывать. Простодушный болтун Кортезе, ты и сам нажил страшных врагов, и кальчио «удружил»!
1530 год. Новая напасть. Осажденная Флоренция отражает атаки войск папы и императора. Микеланджело творит своего Давида («Гиганта») — символ стойкости, отваги и неистребимого свободолюбия земляков. А земляки? Израненные, голодные, но не падают духом. Музыка танцевальная доносится до вражеского лагеря. И каждый день, если удается улучить часок, футбол, т.е. кальчио. Плевать нам на папу, на императора, если есть у нас кальчио! Перед началом игры поэты читают героические оды, ученые — отрывки из трудов Тита Ливия, взывая к доблести предков. Потом вновь гремит музыка. Мяч в игре. Форца, свободная Флоренция!
Попы затаили, попы не простили. Кое-где запретили, кое-где изгнали с улиц и площадей. XVII век — итальянские города утратили независимость, закат Возрождения, крушение Гуманизма, вычурный надлом барокко. Героика и романтика кальчио исчезают. Гравюры XVII века. Кальчио отныне — забава (довольно нерегулярная) скучающих аристократов. Танцевальные залы, манерная, с позволения сказать, игра. Нет борьбы, нет огня, нет азарта и порыва. Театрализованная постановка. Балет. Всего лишь балет. А главное, нет важнейшего из участников подлинной Игры — болельщика. Светские дамочки, снисходительно хлопающие в холеные ладошки своим кавалерам? Ну разве это тиффози?! А «чумазым» зрителям доступа в зал нет. Ни в каком качестве. Тогда, в далеком 1530-м, по ночам тайком пробирались к городской стене ландскнехты паты и императора. Окликали флорентийскую стражу. Мол, как сегодня? Счет какой? Кто кого? Ткачи художников или наоборот? А N играл, забил?.. Кальчио умер (как и другие виды спорта, процветавшего в городах эпохи Возрождения). Тренеры-маэстро (прежде всего, учителя фехтования) рассеялись по Европе... Протестанты лояльнее относились порою к «игре в большой мяч». Мартин Лютер, например: «Почему бы и нет? Игра в мяч — достойное и мужественное занятие». Лютер считал, что игра в мяч оберегает народ от лени, обжорства, азартных игр и... свободы. Даже Кальвин не противился. Хотя по воскресеньям — ни-ни... Так суббота и стала в той же послереволюционной Англии футбольным днем.
1887 год, 1890-й, 1891-й... Старт итальянского футбола? Нет уж, мы не вправе забывать 1530-и. Тем более, что история повторилась. В 1942-м, в блокадном Ленинграде. Когда осаждавшим город немцам любезно предложили прослушать трансляцию матча. Немцы слушали бойкий голос комментатора, радостный шум трибун. К счастью, не видели шатавшихся от голода на поле. И умиравших на трибунах.
Вот какие славные традиции кальчио возрождали бизнесмен Бо-зио, доктор Спенсли, лейтенант Биджарелли... Обвинитель: Уважаемый оппонент... Ну и причем здесь Биджарелли? Этот красавчик с атосисто-арамисистой физиономией всего лишь основал еще один гимнастический клуб. Защитник: Почтенный! О каких-либо исключительных футбольных талантах Луиджи летопись клуба скромно умалчивает. Это правда... Обвинитель: Цитирую спецвыпуск «Советского спорта»: «Биджарелли задумывал «Лацио» как гимнастический клуб... В первые пять лет гимнасты и атлеты воспринимали футбол как легкомысленную забаву, развлекаясь «ножным мячом» на досуге после основных тренировок»,.. Интересно, почему же «Лацио» начинает отсчет своей истории с 1900 года? Допустим, извечный недруг подсудимого — «Рома» — с 1927-го. Не гоняется за древностию рода. Хотя среди прародителей «красно-желтых» присутствует упомянутый Вами гимнастический клуб «Рома»... Защитник: В том-то и дело, что Луиджи предложил создать не очередной (пусть и ведомственный, армейский) клуб гимнастов. В идеале он видел содружество спортсменов-универсалов. Недаром в первые годы своей биографии «лациали» участвовали практически во всех спортивных турнирах региона. А гимнастика и инструкторы гимнастики и без того в родном полку присутствовали. Другое дело — устаревшая гимнастическая система Л.Яна. Немец Людвиг Ян (1778 — 1852)... Героическая фигура, колоритнейшая. Горячий патриот тяжело переживал разгром прусских войск Наполеоном в 1806 году. Помимо всего прочего усматривал причины катастрофы и в неудовлетворительном физическом состоянии пруссаков. Современному солдату, считал Людвиг, необходима не тупая муштра, а гимнастика. Он разработал принципиально новую программу физической подготовки, изобрел новые спортивные снаряды. Пруссия к 1813 году создала новую армию. Новое вооружение, новая организация, новая тактика и принципиально новая «патриотическая гимнастика». Недаром Яна зачисляют в шеренгу великих реформаторов прусской армии, снискавшей заслуженные лавры в «битве народов» при Лейпциге и при Ватерлоо. Благодарное отечество (точнее король) через четыре года вознаградили Людвига за патриотический подвиг, спровадив в тюрьму с глаз долой. А «система Яна» тем временем получила признание в ряде стран Европы (прежде всего, там, где в почете были идеи национального единения). В том числе и в Италии. Но к концу века «система Яна» устарела. Историки спорта пишут о том, что она «все менее и менее удовлетворяла эмоциональные потребности досуга, все менее соответствовала новому характеру производства и армейской службы». Следовало не останавливаться на индивидуальной физподготовке, а поощрять соревновательность, скорость, динамику, точность, находчивость. В 70-х годах XIX века синхронно в европейских армиях сокращались сроки действительной службы до 4-6 лет, а отсюда и настоятельная потребность в интенсификации физподготовки регулярных частей и допризывной молодежи. Новая тактика: вместо сомкнутых колонн — маневренные, гибкие стрелковые цепи. В прошлом остались залповый огонь шагающих в ногу солдат, Новая тактика потребовала и нового солдата. Тем более, когда речь шла об элитных частях, каковыми и были берсальеры. Метко стрелять, быстро действовать, быстро соображать! Все это Биджарелли нашел в спортивно-игровых системах Англии. Игра, воспитывавшая в будущих солдатах и офицерах of Great Britan знаменитое «чувство экипажа». Так что совсем не случайно соратники Биджарелли приобщались к футболу. Вовсе не ради «легкомысленной забавы»! И не так важно, что первые удары по мячу «лациали» нанесли лишь в 1902-м. А пока что Биджарелли и его соратники главное внимание уделяли бегу и спортивной ходьбе. Сегодня в музее «бело-голубых» можно увидеть первый трофей клуба —золотую медаль, завоеванную скороходом-лациали весной 1900-го.
Берсальеры, краса и гордость итальянской армии. Самая быстроногая пехота Европы... Обвинитель: Сегодня эту честь оспаривают у итальянцев турки... Защитник: Цвет итальянской молодежи. Повышенное жалование, привилегии, красивые мундиры, знаменитые шляпы (каски) с черными петушиными перьями. Беглый шаг — 140 шагов в минуту. Обычный марш с полной выкладкой — 40 км за 8 часов. Спецподготовка в стрельбе и форсированных маршах. Позднее они же, берсальеры (bersaglier, от bersaglio — мишень, цель) стали основой формирования самокатных (велосипедных) и мотоциклетных частей. Обвинитель: Сколько раз спасали берсальеры доблестную итальянскую армию по ходу маневров! Будущий главный маршал артиллерии Н.Воронов вспоминал подобное действо в 30-х. Попытка форсирования водной преграды — и бурный поток уносит понтоны. Артиллерия выезжает на огневую на манер цыганского табора и — снаряды летят в белый свет, как в копеечку! Король удручен, Муссолини ворочает буркалами, генералы дрожат в предвкушении неминуемой взбучки. А тут еще и посланная на другой берег с донесением собачка пустила пузыри на манер Муму. Одна радость у хозяев маневров — берсальеры не подкачали, как всегда, образцовый марш-бросок провели. Не подвели, красавцы!..
Сегодня вопрос о формировании частей берсальеров решается просто. За счет призываемых на действительную спортсменов. Сегодня — Тотти, несколько лет тому назад — Дель Пьеро. Легкоатлеты, гимнасты, практически все футболисты (но связей с клубами не порывают). В начале века? Исходный материал хорош... Обвинитель: Браконьеры и контрабандисты. Романтики! И не в ладах с законом. Защитник: Не в ладах с гнусными феодальными привилегиями. Романтики? Итальянские «робин гуды» (тоже ведь великий браконьер!) А почему бы и Нет? В 1836 году сформирована первая часть берсальеров в пьемонтской армии. Из егерей королевских охотничьих угодий. Но егерей не хватало (для помещика — это всегда ценный специалист). И тогда по наводке тех же егерей взялись за браконьеров. Обвинитель: Этого добра хватало... Как и контрабандистов. Последних позднее стали привлекать и в части «альпийских стрелков». Защитник: Пьемонтцы и без того славятся как люди энергичные, предприимчивые, хитроумные. В иной среде проделают и блестящую карьеру. Как «любимое дитя победы» наполеоновский маршал Массена. Не вредно и припомнить, что именно Пьемонт — родина «итальянского экономического чуда». И оплот национального возрождения XIX века... Да, бывали среди берсальеров ребята с браконьерским прошлым. Навыки стрелка и скорохода, умевшего и догонять... Обвинитель: И вовремя смыться. Защитник: Но полагаться на эти природные дарования сами по себе не стоило... Отсюда и план Биджарелли — радикальная реформа физподготовки в полку. Бег, ходьба, гимнастика, плавание, Молодые энтузиасты ночами просиживали в первой клубной штаб-квартире на улице Валандьер. Весь штат — милая дама Евгения Тобиа. Ей довелось носить документы на регистрацию, вести корреспонденцию, собирать членские взносы (по 3 лиры с носа). Наконец, «историческое знакомство». Некий Бруто Сегеттини (член Парижского Рэсинг-клуба) познакомил берсальеров с мячом и футболом. Вошли во вкус. Хотя были и усомнившиеся. Футбол долго не мог обрести олимпийскую прописку. В 1896-м — вообще не был включен в программу. На Парижской Олимпиаде-1900 состоялся всего один показательный матч. Заявившаяся туда английская команда (далеко не лучшая по составу) обыграла 4:0 так называемую «сборную Франции» (составленную из добровольцев-атлетов разных стран и делегаций). ОИ-1904. Сент-Луис (США). Еще один «пикничок на обочине». Канада — США — 4:0. Впервые олимпийские медали разыграли футболисты в Лондоне на ОИ-1908. Организаторы ОИ-1904 заявили открытым текстом: «Футбол справедливо исключен из программы, поскольку физиологическая ценность его невелика». Защитники и поклонники футбола обвинили Оргкомитет в заведомой «американизации» соревнований (исключить виды спорта, где хозяевам, прямо скажем, не «светило»). Потребовалось вмешательство Кубертэна. Его книгу «Превосходство футбола» обсуждали и «лациали». «Футбол, — писал великий француз, — это высшее воплощение коллективизма и товарищества, лозунга «один за всех и все за одного». Символ этой прекрасной игры — это пас. Футбол — подлинная школа жизни. А наша жизнь — по сути своей есть Большой Футбол». И, право, лучше не скажешь! Но почему Кубертэну приписывают другой афоризм: «Главное не победа, а участие!»? В действительности нечто подобное заявил по ходу одной из первых ОИ современности некий епископ...
1902 год. «Лацио» осваивает азы новой для него игры... Обвинитель: Надеюсь, Вы не забудете о скандале, приключившемся в том же 1902 году. «Детей лейтенанта Биджарелли», оказывается, раздирали склоки и анархия. На манер польского сейма. Идеалы товарищества, о коих столь проникновенно писая Кубертэн, судя по всему, остались для подсудимого пустым звуком. Защитник: Увы, нечто подобное произошло. 1902 год — раскол знаменитой девятки отцов-основателей. Группа «строптивых» (как именует их история клуба) провоцирует скандальный раскол. И объявляет о создании нового спортобщества «Виртус» («Доблесть»), «Это был жестокий удар по изначальной сплоченности», — уныло констатирует летописец «Лацио». Спор и конфликт перенесся на футбольное поле, В том же году смутьяны были повержены. Главным героем матча, ставшего прологом будущих «капитолийских дерби» стал первый «глориозо» и бомбардир в истории «бело-голубых» Санти («Сантино») Анкерани. Он вколотил ренегатам три мяча и первое римское дерби завершилось к полному удовлетворению «лациали» крупной победой — 3:0. Обвинитель: Весьма символично. Первая историческая победа... И повержены вчерашние друзья и соратники. Первая страница победной летописи. И (по совместительству) — скандальной хроники. Защитник: 1905 год. Вроде бы ничего интересного не приключилось. Кто же знал, что в далекой Вероне отбывает действительную в тамошнем полку берсальеров деревенский учитель... Бенито Муссолини. Его подозревают в левацких заскоках. Учреждена негласная слежка. Но никаких заскоков. Примерный служака и отличный спортсмен. Широкоплечий, мускулистый. Гиревик, пловец, лучший фехтовальщик полка. И в первую мировую Бенито будет служить в частях берсальеров. Долго, правда, увиливал бывший главред социалистической газеты от призыва в действующую армию. Что не мешало ему издавать воинственные вопли «о войне как призвании нашего поколения». Уверял врачей, что психически болен, не переносит вида крови. Не помогло. Служил, впрочем, и воевал толково. Был тяжело ранен, чуть не потерял ногу, подорвавшись на мине. Боевые награды, чин капрала. И декларируемые впредь симпатии к «побратимам-берсапьерам». Вполне закономерно попадание дуче в ряды тиффозерии изначально берсальерского клуба. Только и всего...
1906 год. Новая штаб-квартира, новая «поляна» у Виллы Боргезе. Победа в чемпионате (региональной) области «Лацио». До серьезно противостояния северным грандам «бело-голубые» еще не доросли. История клуба: «Экономические проблемы не позволяли мечтать о большем». 1907 — первая победа в выездном турнире в Пизе. Нечто вроде чемпионата Центральной Италии. С корабля (поезда) на бал. Июнь 1907 года. Меж 12-и и 18-м числами... Воспетый летописцами клуба «незабываемый день 3-х побед» (повержены команды Лукки 3:0, Пизы 4:0 и Ливорно 1:0). Герой и бомбардир ¹1 турнира Санти Анкерани. Признанный лидер и «глориозо капитане». Забивает почти в каждом матче. Обвинитель: А чемпионат страны и сборная (дебют в 1910-м против французов прошел успешно — 6:2) благополучно обходились без «лациали». Чемпионы тех лет. 1901 - «Милан», 1908-1904 —«Дженоа», 1905 - «Юве», 1906-1907 -«Милан», 1908-1909 — «Про Верчелли», 1910 — миланский «Интер», 1911-1913 — «Про Верчелли», 1914
«Казале», 1915 — «Дженоа». Война прервала чемпионаты Италии...
Не премину для хохмы привести список «трофеев», завоеванных в предвоенные годы потом и кровью «лациали»: 1906 — победа в так называемом Кубке Бачелли (некое семейство Бачелли выставило в качестве приза... салатницу. Многие великие соревнования начинались столь же невзрачно, но это был не тот случай). Кубок разыгрывался в серии из 5 матчей между «Лацио» и «Виртусом». 4:1 в пользу наших «героев». 1907 — ценнейший Кубок Вискольози Бачелли остается в руках его обладателя. Никто даже и не претендовал. 1908 — свежеучрежденный Кубок Тости. «Лацио» — «Роман» (соперники играли в красно-желтой форме!) — 5:3. В этом же году — Кубок Бачелли. «Лацио» играл с кучей новых игроков и без Анкерани, но вздул «Виртус» на славу
6:0. 6 мая. Первое южно-центральное дерби. «Лацио» — «Наполи» — 3:1. Осенью вызов «Лацио» в борьбе за Кубок Бачелли бросил еще один римский клуб — «Робур» (жюльверновское название, не правда ли?!), но и он был повержен — 1:3. В 1909-10 гг. в Риме образовались две новые команды
«Фортитудо» и «Ювентус». Посему было решено провести чемпионат столицы Италии. 1910 — Кубок Бачелли навечно остается за «Лацио». Погром, устроенный соперникам в чемпионате Рима, не оставлял сомнений в том, кто истинный обладатель трофея... 19 марта 1911. Историческая дата. Товарищеский матч «Лацио» — «Фиорентина», славный не столько результатом (6:5), сколько тем, что в последний раз за «лациали» забил Анкерани... 11 лет (с февраля 1900) отдал клубу Санти. обладатель удостоверения ¹6. Но всему хорошему приходит конец.
Так вот, г-да! Я прошу вас внимательнее присмотреться к биографии обвиняемого — не кажется ли вам, что слава его дута, а стремление к завоеванию каких-то никому не известных трофеев — все эти первенства Жмеринки, Чорткива и Зачепиловки — не подобает истинно великим?! Я привел эти факты в доказательство своего следующего тезиса.
«Лацио» прозябал в тени. Прозябал, довольствуясь в 1909-1910 скромным титулом чемпиона области. И только в 1912/13 наш герой рискнул замахнуться на нечто большее. В который раз выиграв региональный турнир, рванулся к высшему титулу. Дошел до финала национального первенства. И в последнем матче многоступенчатого марафона на стадионе в Генуе «бело-голубые» получили на орехи от «Про Верчелли». 1:6.
Чемпионат 1913/14. Повторение пройденного. Победа в регионе, прорыв в финал. Два матча должны были определить сильнейшую команду Апеннин. Еще один предметный урок для «выскочек» из Лацио. «Казале» — «Лацио» — 7:1 и 2:0!
В сезоне 1914/15 надломленные и потрясенные «роковыми финалами» «лациали» не смогли даже одержать победу в регионе. Всего лишь вторые...
А дальше... была война. Счастливое детство и розоватое отрочество остались позади... Председатель: На чем и позволю себе закрыть 2-е заседание... Вот так бы и впредь. Почти мирно. Без ругани. В рамках приличий..
Атец!
|
| |
| |
|
